Точка сборки
Шрифт:
– Для начала я хотел бы рассказать кое-что о себе. – Мне давно уже надоело бояться быть разоблаченным. – При условии, что вы дадите слово ничего не предпринимать по отношению ко мне в связи с этой информацией.
Да, полуофициальные формулировки позволяют несколько абстрагироваться от личностей, зато понять их сложно. Лорван в легком недоумении поднял бровь:
– В общем-то мне без разницы, кто ты и чем занимался в прошлом. Твои нынешние заслуги вполне окупают возможные прегрешения. Поэтому можешь оставить это при себе.
– Нет, – возразил я и замолчал, скучающе глядя на дно бассейна.
Лорван
– Хорошо, – с некоторым сомнением в голосе согласился маг. – Поскольку я не могу припомнить в отношении тебя ничего предосудительного, то я согласен. – В его голосе начали проскальзывать сухие официальные нотки. – Даю слово, что ничего не стану предпринимать по отношению к тебе на основе полученной от тебя информации.
– Отлично. – Я вздохнул с облегчением и переключился на менее деловой тон.
– Теперь мне ужасно интересно, что ты хочешь рассказать, – поторопил маг.
– Вы же помните, какое задание для практики поручили Кириэль? – задал я вопрос, который для неглупого и осведомленного человека мог стать ответом на все.
Лорван мог похвастаться и осведомленностью, и отсутствием глупости. Я ждал хоть каких-то внешних проявлений того, что он обо всем догадался, но, кроме слегка затянувшейся паузы, тот ничем себя не выдал.
– Значит, это ты, – констатировал наконец маг, все еще над чем-то размышляя. А потом громко расхохотался, не пытаясь сдерживать накатившее веселье.
– Интересная реакция, – шепнул мне Тинлиин.
– Выходит, все это время мы искали тебя. Больше того, каждая собака знала, кто ты на самом деле, кроме одного верховного мага. Да-а, – протянул он, – уели вы меня! Это к вопросу о всемогуществе магов, – уже спокойно заметил он, обращаясь к Тинлиину. – И это все, ради чего вы меня вызвали?
Кажется, даже если бы мы вызвали его только по этой причине, он бы не рассердился – ему давно требовалось переключиться с войны на что-то другое.
– Нет, – ответил Тинлиин, опередив меня. – Это вообще не имеет отношения к делу – так, прояснение некоторых моментов, дабы устранить возможные недомолвки.
– Хм. Даже не могу представить, чем еще вы можете меня озадачить.
– Расскажи, – попросил меня магистр тоном, от которого проницательный Лорван внутренне напрягся.
– Наши ползания в Пыльной Пустоши не прошли даром. Вообще-то, как можно догадаться, я ищу возможности найти путь в свой мир. – (Лорван согласно кивнул, признавая наличие логики в данном утверждении.) – И тут выясняется, что на этом пути мои цели совпадают с вашими. – Слово «вашими» я произнес так, что становилось понятно: эти цели глобальнее некуда.
– Поясни, – потребовал Лорван, полностью переходя на деловой тон.
– Попробую показать, как я сам это понимаю. – Я создал в воздухе над столиком иллюзорный шар. – Это Эннаэль. – Потом второй, который одним краем касался первого. – Это мир демонов. Понятно, что шары не имеют отношения к планетам – просто условные обозначения. – Потом создал еще парочку – один находился очень близко к Эннаэлю, а другой – дальше всех остальных. Вот и все миры, о которых я знал. – Ближний – Хоффен-Дор – мир гномов, а дальний – Земля – мой мир.
– Пока
Я невозмутимо продолжил:
– Как видно, Эннаэль смещен в сторону мира демонов – никак не запомню, как это выговорить, – и Хоффен-Дора. От Земли же он сильно удален. Возникает логичное предположение, что если сместить его обратно, то решится проблема с Рогнаром и, как я выяснил по косвенным признакам, с возможностью организации порталов на Землю. – Я сделал небольшую паузу. – Впрочем, для вас важнее первая проблема. Думаю, ее решение может помочь в преодолении конфликта с орками, вернее, с демонами, ими управляющими. Условия существования для них на Рогнаре многократно ухудшатся, и им придется вернуться в свой родной мир. Военные действия потеряют смысл.
– Ты сильно упрощаешь, – не согласился Лорван. – Я вижу, что Тинлиин разболтал тебе секретные сведения, – в его голосе не чувствовалось осуждения, – но на их основе ты построил только каркас модели. Добавь сюда еще несколько факторов: нежелание к’харов возвращаться в свой мир – они никому там не нужны, их жажда захватить весь наш мир, планы Кордора наконец.
– Да, эти факторы влияют на прекращение войны, но не на восстановление границ миров. – Я позволил себе усмехнуться. – Я хочу сказать, что война – проблема по отношению к этому вторичная. И если удастся восстановить целостность Эннаэля, решить проблему войны будет легче.
– Все это замечательно, – заметил Лорван, – но сейчас я не могу позволить себе тратить время на обсуждение теоретических вопросов… – Я открыл рот, чтобы возразить, но маг предостерегающе поднял руку: – Разумеется, только ради теории вы бы меня не позвали. Хотя и не понимаю, какое решение вы можете предложить.
– Вы слышали такое название – «Реконструктор»? – перешел к конкретике я.
– Конечно. – Лорван не удивился моему вопросу. – Это такое… устройство, при помощи которого Древние хотели восстановить межмировые границы. Еще три с лишним тысячи лет назад. Также я знаю, – похоже, Лорван считал, что сейчас скажет что-то новое для меня, – что «Реконструктор» не оправдал возлагавшихся на него надежд, а других проектов больше не существовало.
– Я знаю, – скромно ответил я, сдерживаясь, чтобы не зашаркать ножкой. Очень, знаете ли, приятно ошарашивать одного из самых осведомленных людей страны. – А знаете ли вы о причинах, по которым «Реконструктор» не смог справиться со своей задачей?
Лорван ненадолго замолчал.
– Нет, – наконец вынужден был признать он к собственному неудовольствию. – И ты хочешь сказать, что знаешь?
– И я не знаю, – беспечно отозвался я, – но это и неважно. В общем, тогда, сразу после войны, мощности «Реконструктора» просто не хватило, чтобы восстановить границы миров. Что-то там ученые намудрили при его проектировании, а на вторую попытку у них не осталось времени. Или они просто не располагали достаточными ресурсами. Зато после неудачи они сподобились рассчитать время, через которое можно будет повторить попытку запуска «Реконструктора». – Я замолчал, ожидая закономерного вопроса.