Точка удара
Шрифт:
Логан вытащил последний крошечный осколок из зазубренного шипа на татуировке, обвивающей его левое предплечье.
Он не смотрел на латинскую фразу, вплетенную в колючки, обвивавшие его руку. Он вообще больше старался не замечать надпись, если это было возможно.
Искоса взглянул на официантку и увидел, что она наблюдает за ним, слегка наморщив брови.
Его охватило беспокойство, хотя он и не понимал почему.
Логану хотелось отвести взгляд, но вместо этого он заставил себя лениво улыбнуться. Притворяться, что ему все равно, было достаточно
Во всяком случае, так он себе говорил.
— У тебя есть хоть какое-то представление, насколько все это масштабно? — обратился Хулио к Дакоте, рассеянно потирая золотой крест на шее. — Я имею в виду взрыв.
Дакота потупилась. Села на пятки и заправила каштановые волосы за уши.
— Я предполагаю, что эта бомба — самодельное ядерное устройство, хотя наверняка мы не знаем.
— Что это значит? — спросила Замира.
Она внимательно слушала, сидя на одном из зрительских мест и поглаживая внучку по волосам. Девочка безвольно лежала у нее на коленях. Пайпер сидела рядом с ними, болтая босыми ногами над ковром.
— Мощность взрыва измеряется килотоннами, — пояснила Дакота. — В бомбе, упавшей на Нагасаки, взорвалось десять килотонн. Одна килотонна соответствует тысяче фунтов тротила. Представьте себе десять тысяч фунтов тротила, взорвавшихся за один раз, и вы поймете, о чем идет речь.
— Но насколько велик взрыв? — спросил Тревис, рыжеволосый помощник управляющего, стоявший рядом со Шмидтом. Он нервно подпрыгивал на пятках. — Насколько обширна площадь эпицентра и все остальное?
— Огненный шар при взрыве достигает семисот футов в диаметре. Но ударная волна уничтожает все на своем пути. На расстоянии четверти мили ударная волна достигала более 20 пси.
— Что такое пси? — поинтересовался Хулио.
— Эффект взрыва измеряется величиной избыточного давления — давления, превышающего нормальное атмосферное значение в фунтах на квадратный дюйм, или пси, — объяснила Дакота. — Двадцать пси равны силе ветра в пятьсот миль в час.
Шей прикрыла рот пальцами и судорожно вздохнула.
— Ураган пятой категории — это сто пятьдесят миль в час, — мрачно заметил Логан.
Дакота кивнула.
— Представьте себе взрыв в три раза мощнее самого сильного урагана, и вы начнете понимать, о чем идет речь. Почти все здания разрушены до основания. Все, кто в них находился, погибли.
— Ударная волна немного ослабеет, но даже в радиусе километра она будет равна пяти пси, что все равно превышает сто шестьдесят миль в час. По сути, это ураган пятой категории, пронесшийся через центр Майами.
— Дальше ударная волна мощностью в один пси будет простираться примерно на семь квадратных миль, но она все равно остается достаточно серьезной, чтобы разбить стекло, как это случилось в «Пивной хижине».
— Ничего себе, — выдохнул Тревис.
— А потом выпадают осадки, — продолжила Дакота. — Осадки наиболее опасны в непосредственной близости от нулевой отметки. Если вы их видите — например, на улице, — они приведут к достаточно
— Но если вы не видите, это не значит, что они вас не убьют, просто, может быть, не за несколько дней, а за несколько недель или месяцев. И поскольку вы не заметите этого, то даже не узнаете, что радиация убивает вас, пока не заболеете.
— Значит, нам просто нужно выбраться из этой местности, и все будет в порядке? — с надеждой спросила Замира.
— Нет. Радиоактивные осадки движутся вслед за преобладающими ветрами. Как за поверхностными, которые мы можем почувствовать, так и за верхними атмосферными потоками, нами не замечаемыми. Они могут распространяться и загрязнять сотни квадратных миль.
— Мы не можем оставаться здесь месяцами! — воскликнул тощий загорелый белый парень в шортах цвета хаки и лососево-розовой рубашке для гольфа.
Ранее он представился Майлзом. На первый взгляд, он казался зажатым невротиком, из тех, что устраивают истерики по пустякам, вместо того чтобы с головой уйти в решение реальных проблем.
— Мы и не должны, — заметила Дакота.
— Да мы умрем с голоду задолго до этого! — воскликнул Майлз.
— Нет, не умрем, — огрызнулся Логан.
— Мы в ловушке! — завизжал Майлз. — Мы не сможем здесь выжить…
— Просто заткнись на секунду, ладно? — Дакота прижала пальцы к вискам, как будто пытаясь заглушить пронзительный скулеж.
Логану и самому хотелось заглушить шум крепким напитком. Или ударом по глотке Майлза.
— Давайте все просто успокоимся, — вмешался Хулио. Он хорошо играл роль миротворца, вероятно, отточив это умение на сотнях пьяных драк, которые ему приходилось разнимать в качестве бармена. — Мы должны сохранять спокойствие. Паника ни к чему.
— Я не паникую! — взвился Майлз. — Это вы…
— И как долго нам здесь сидеть? — спросила симпатичная фигуристая женщина с Ближнего Востока по имени Раша, перебив Майлза.
Она встала рядом с ним, поглаживая наманикюренными пальцами его ярко-красное предплечье.
Они были женаты, и Логан не мог понять, как так получилось — не потому, что они принадлежат к разным расам, а потому, что Майлз казался таким придурком.
— Моя мама и сестра живут в Пайнкресте, — спокойно сказала Раша с едва заметным акцентом. — Мы собирались навестить их сегодня вечером. Нам нужно убедиться, что с ними все в порядке.
— Уровень радиоактивных осадков быстро падает, но… — начала Дакота.
— Как быстро? — перебил ее Майлз. Он стряхнул успокаивающую руку жены. — Сколько дней?
— Это зависит от силы взрыва, ветра и высоты…
— Просто скажи нам! — отчаянно рявкнул Майлз.
— Чтобы быть в безопасности? — уточнила Дакота, взвешенным и ровным голосом, хотя мускул на ее челюсти напряженно дернулся. — Думаю, нам придется остаться здесь на неделю.
У Логана засосало под ложечкой. Семь дней в ловушке в темноте и жаре с горсткой обезумевших, паникующих незнакомцев — это настоящая пытка.