Точка возврата
Шрифт:
— Ай, ай, ай! Уже забыл! — парень издевался. — Как у вас, психиатров, говорят: амнезия? Мозги быстро освежу! Мелкого замочил, других подставил!
— Чего? — монстр никак не вязался со смертью Тошки.
— Сынка своего. Не догоняешь?
— При чем здесь малыш?! Что ты об этом знаешь? — бешенство подступало, накатывало.
Парень состроил хитрую гримасу:
— Хватит, чтобы тебе чистуху катать идти!
— Ты что, мент?
— Насмешил! Не дошли они еще до такого! Но ты к ним пойдешь!
— Да катись ты на…! — заорал Валерий.
— Так и знал, кочевряжиться будешь, — кивнул монстр. — Номер не пройдет! Ладка твоя у меня! Наделаешь глупостей, отправится вслед за приплодом! Сроку даю сутки!
Происходящее все больше смахивало на бред.
— Лада
— Так проверь! Поищи! Время есть пока! — осклабился.
Валерий не выдержал, врезал. Струйка крови на вампирских клыках, на губах — дань имиджу. Прорвало. Схватил гота за грудки, встряхнул, затрещала по швам черная куртка, задрожал кельтский крест.
— А ну, открой личико!
С размаху хватил по щеке, на пальцах белый крем. Противник быстро очухался, ловкий, тренированный, наносил удары и больше не подставлялся. Валерий лез напролом. Плевать на все! Лишь бы всыпать хорошенько загробному уроду, как утром в игре. Гот легок и подвижен, не достать, метнулся в сторону, заломил руку в болевом приеме, дернул, толкнул. В лицо темная ледяная грязь. Голос: «Ты все запомнил?!»
Валерий зашевелился, с трудом приподнялся, сел на землю, провел рукой по лбу. Голова гудела и кружилась, мысли не собирались в кучу, а метались, будто шальные. «Монстр, клыки, убийство Тошки… Лада, Ладушка, что с ней?» Застонал, осмотрелся. Гот давно исчез. Две тетки на дорожке, строго глядя в его сторону, возмущенно кудахтали про алкашей, бомжей и прочую мразь. «Неужто про меня?» Заметил, что сидит в луже, грязный, порванная куртка, вздрогнул от отвращения, забарахтался, лишь бы убраться подальше от посторонних глаз. Кое-как поднялся, цепляясь за стволы деревьев, добрался до поросшего мхом бревна. Сел на склизкий, холодный ствол. Перед глазами все плясало, накатывала дурнота. «Видно, схлопотал будь здоров! Даже не заметил сгоряча». Инстинктивно ощупал голову, лицо, будто проверяя, все ли на месте. Висок обожгло болью. На пальцах кровь с грязью. Длинно выругался. «Да уж, он меня сделал! Полный абзац! Откуда взялся этот урод? Одно ясно, дед не при делах! Не его уровень. Неужто я во всем ошибся?! Напридумывал с три короба, а старый сморчок ни при чем. Ну, завалил кого-то полвека тому назад! Кстати, тоже не факт!»
Валерий дернулся в раздражении, стукнул по бревну кулаком. В глазах потемнело, с трудом удержался, чтобы не упасть. «Кто же? Кто?! Кто-то из близких! Тошка — он только наш, для посторонних чужой малыш — ничто! Здесь явно отомстить хотят мне за него, глупо, нелогично, по-женски! Ладка! Больше некому!» Уколола сердце мысль о предательстве, обиды не было, только жалость. «Способна ли ты на такое? Не знаю! Уже ничего не знаю!» Постарался представить ее со стороны, непредвзято. Выходило, нормальная девка, ей бы дом, семью, детей. А всякие заморочки — так, понты, чтобы не скучно. «А тебе чего надо? Свободы? Зачем? Инфантильный дебил!» Дернулся, осознал: прошло полчаса. Прошло впустую. «Вдруг Ладка, правда, в опасности? Вот главное, остальное фигня! Да, в сто крат лучше, если это затеяла она, чем маньяк!» Дрожащей рукой полез в карман за мобильником, как назло, попадалось все, что угодно, только не телефон. Ключи, фотография, кошелек— кучкой рядышком на бревне. «Вот он! Наконец-то!» Ладкин номер не отвечает. Тещин домашний — гудки. Тогда ей на сотовый. Веселая музычка, как привет из прошлой жизни. Подошла. У Валерия во рту пересохло. Заговорил лишь после третьего «алло».
— Здравствуйте, Зоя Николаевна! — только бы голос не дрожал. — Лада на звонки не отвечает, не подскажете, где ее найти?
— Девочка дома должна быть, — пауза, неуверенность, натянутость. — Не знаю, Валерик, честно! Я на работе, домой приду, отзвонюсь.
И гудки. «Что за… Наверняка дома не ночевала, на дочку плевать, на внука тем более». На экранчике четырнадцать тридцать, время давно пошло. Тревога вцеплялась все сильней. Действовать, медлить нельзя. Привести себя в порядок, помыться. Встал на подгибающихся ногах, опять закружилась голова, схватился за сук, тот хрустнул, громко, гулко, будто выстрел. Валерий подобрался, побрел в сторону дома через
Две ложки кофе на полчашки воды, таблетка парацетамола. Должно пронять! Валерий откинулся на стуле, расслабился, ожидая эффекта. Стена скучная и зеленая, как всегда. На кошачьей морде без пятнадцати четыре. Дернулся, ударился головой об стену. Не часы — счетчик. Убывают секунды до взрыва, словно в голливудском кино. Что делать? Все варианты никуда не годятся. Отчаяние молитвы. Где подсказка? Осмотрелся, будто ключ к разгадке материален и мог затесаться между блюдцем и графином с водой.
Звонок в дверь как вмешательство Неба. Кто это может быть? Лада? Шантажист? Менты? Соседка? За двадцать быстрых шагов успел увидеть их всех.
— Кто там?
— Следователь Диковский!
Щелкнул замок. Валерий, запахивая халат, отступил вглубь прихожей.
Филин протер запотевшие очки, взглянул на свидетеля, аж присвистнул. «Вовремя я подоспел! Кто ж тебя так? Теперь держись, мистер манекен!»
— Куда можно пройти?
— Да вот в комнату, пожалуйста!
Макс медленно поставил сумку на пол, сел на стул, исподволь разглядывая Валерия. «Может, пьян? Нет, не похоже! Не пил он ничего крепче кофе. И движения четкие, без суетливости. В глазах решимость. Ох, не нравится мне все это!»
— Что стряслось, Валерий Юрьевич?
— Мне угрожали. Требовали, чтобы взял убийство Тошки на себя. Если откажусь, убьют Ладу. Они ее похитили, понимаете?
— Что?! Не может быть! — Макс такого поворота никак не ожидал.
— Да. Безумие какое-то. Я тоже сразу поверить не мог. Абсурд! Кому это надо?! А как вспомнил, что целый день не могу дозвониться до нее, жутко стало. Ее мобильник не отвечает, теща ничего толком не знает. Жена последнее время там живет. Жила. До этого казалось, она просто слышать меня не хочет. А теперь… Ничего не понимаю. Голова раскалывается, — Валерий заметался по комнате, схватил со стола монетку, завертел пальцами, аж в глазах зарябило.
— А почему вы сразу к нам не пришли?
— Так мы подрались с тем гадом в парке. Я домой зашел в порядок себя привести. С тех пор часа полтора прошло.
— Описать нападавшего сможете?
— В том-то и дело, что нет! Явился, зараза, в прикиде гота. На роже слой белил, контактные линзы — глаза щелками, клыки вампирьи, кельтский крест, еще какие-то цацки, не разбираюсь в них. Я обалдел сначала, подумал, может, кто из моих больных? Но нет, не тянет. Умный, все просчитал, до мелочей. Парень молодой, ловкий. С навыками борьбы, на себе почувствовал.
«Час от часу не легче! Что это? Выдумка? Тогда зачем? От жены избавиться решил? Или она ему насолить хочет? Или Шредер зашевелился, учуял опасность, отвлекает от себя? Итак, работы невпроворот. И Катьке обещал сегодня пораньше прийти, погулять с ними!» Представил: радостно визжит дочка, а он таскает ее на руках и подпрыгивает, «как лошадка». Да уж, пораньше теперь не получится.
— Вам в отделение проехать придется. Оформим по всем правилам.
— Конечно, сейчас оденусь.
Филин нетерпеливо заерзал на стуле. «Всегда так, только напланируешь с семьей время провести, сразу полный облом!» В раздражении взял в руки зеленую папку, на стол высыпались фотографии. Дряхлый старичок. Череп обтянут тонкой сухой кожей. Глаза живые, злые, жгучие. Особенно в цвете. Вспомнилась ведьма из детской книжки.