Точка возврата
Шрифт:
— Легки на помине, Серафима Петровна! — выразительно глянул на Колю: мол, о ней шла речь.
— Помните, значит! — тетка удовлетворенно вздохнула, приподнялись густо накрашенные черные брови, на коленях подпрыгнула пухлая сумка. — А меры принимать кто будет?
— Какие меры? Что, Ночкин опять дебоширит и бутылки из окна кидает?
— А вы, молодой человек, не смейтесь! Большое начинается с малого! Но сегодня я по другому вопросу… — выдержала паузу. Николай закусил губу, удерживая улыбку, Котов погрустнел.
— У
— Мухи, мухи… Так весна же на дворе! А мы здесь при чем? В ЖЭК обращайтесь. Может, трубы? Или мусор?
— Вы меня за дуру не считайте! Проверяли уже. И ничего! А пахнет из окон сверху, тухлятиной. Может, соседушки зарезали кого по пьяной лавочке, а труп в квартире разлагается?!
— Да что вы такое говорите! Прямо фильм ужасов! Знаю я вашего Ночкина, бухает, конечно, здорово, но чтобы убивать да еще жить с покойником… — участковый поморщился. — Как вы себе это представляете?
— Я не обязана ничего представлять! А вы проверить должны! — сделала ударение на последнем слове. — Сделаю заявление в письменном виде! Где тут бумага? Ну и бардак у вас на столе!
Тетка схватила первый попавшийся лист, им оказался принесенный Николаем ксерокс. В глазах блеснуло любопытство, она сняла очки, прищурилась, разглядывая изображение.
— Так, так! Этот старик тоже у нас жил. Мужчины удивленно переглянулись.
— А что он натворил? То-то он мне с самого начала не понравился! Скрытный какой-то, подозрительный.
— Жил в вашем доме?
— В сорок четвертой квартире. Свиридов ему то ли комнату сдал, то ли так пустил. Этот, кстати, тоже такой подарок!
— Помню, как же! Вы на него жаловались из-за собак, кажется?
— Не жаловалась, а меры принимала! Где это видано, животных в доме разводить, да еще здоровых таких! Псиной за километр несет! А лай по ночам? У меня и без того бессонница. Тридцать лет уже!
Коля попробовал представить, как столько лет можно не спать.
— Что вы улыбаетесь, молодой человек? Никакого уважения к старшим! Так вот, продолжаю: Свиридов уехал все-таки со зверюгами на дачу. А квартиру, видимо, сдал, — она явно гордилась, что добилась своего.
— Старичка давно видели в последний раз?
— Да недели две уже не появляется. Неужто натворил чего? Это в восемьдесят лет! Что значит старая закалка!
— А Свиридова у вас телефон не сохранился? — встрял Николай, предчувствуя удачу.
— Был мобильный, но вряд ли оплачен. Кому ему звонить? Ни друзей, ни родных.
— Хорошо, вы идите домой. Мы обязательно разберемся!
Видя их заинтересованность, тетка не стала задерживаться, поправила оранжевую шляпку, встала, величественно распрямилась и, оттеснив Колю локтем, направилась к двери, говоря:
— Ну и теснота у вас!
Валерий открыл глаза. Белый потолок, белые стены, прозрачные
Негнущиеся пальцы цепляются за тревожную кнопку. Позвать медсестру. Врача, кого-нибудь, пусть ответят. Без сил плюхнулся на подушку, голова чугунная. «Что они мне вкололи? Небось, релашку? Чтоб спал, как несмышленыш в люльке». О том, что с Ладой, старался не думать, иначе полный депресняк. Тут главное знать, что делать, расписать ходы, а силы сами появятся. Хотя откуда им взяться? Доходяга! Состояние средней тяжести, лечись, не рыпайся! Жалости к себе не возникало, только злость и досада. Такое дело провалил, может, главное в жизни. Сдаваться нельзя, искать отмазки тоже, хотя их вон сколько, сами в руки идут уважительные причины! Ну, рано расслабляться! Тащи себя, как Мюнхгаузен за косичку! Кажется смешно? Ан нет! Очень даже реально!
Кряхтя и морщась, снова сел на кровати. Женщина в белом халате охнула и возмущенно всплеснула руками:
— Вам нельзя вставать!
— Мне уже все можно! — спокойно сказал, без мандража, как отрезал. — Где мои вещи, мобильный?
И посмотрел: она испугалась, попятилась к двери.
«Неужто так страшен? Только бы шухер не подняла. А то прибегут врачи, охранники, отбивайся потом от них!»
Вернулась с телефоном и свертком, носатенькая растерянная девчонка, видно, недавно из училища, не разобралась еще, что к чему.
Пальцы неуверенно скользят по экрану, вспыхивает заставка, улыбается Лада, беззаботная, юная, прошлогодняя. Дата в углу: 15 апреля. «Значит, это было вчера! Так. И ни одного пропущенного вызова. А срок истек — сутки…» Валерий задохнулся от ужаса. «Наверняка все давно кончено!» Хотелось кричать, выть от бессилия. Белые стены, как тюрьма. «Спокойно! Без истерик!»
— Позовите врача!
Девушка, молча, вышла. И то хлеб! Оставаться здесь тошно. Рванул капельницу, темная кровь на подушке.
— Ай-ай-ай! Разве можно так катетер вынимать, вы же доктор! Понимать должны, — врач, женщина лет пятидесяти, спокойная, уверенная в себе.
— А вы откуда знаете? — сорвалось без мысли.
— Не волнуйтесь, Валерий Юрьевич! Следователь о вас все рассказал. «Рассказать — это они могут, а помочь — ни фига!»
— Вам еще очень повезло! Серьезных травм нет, так, ушибы, сотрясение мозга, конечно. Нужна реабилитация.
Сколько раз он сам впаривал пациентам подобную чушь. Усмехнулся зло, ернически.