Точка Зеро
Шрифт:
— Не забросишь в город? — спросила я.
— Зачем? — удивился он.
— Ни разу не была в Стэмфорде одна. Хотя собиралась с самого первого дня. Просто погулять. Сувениры купить.
Что я несу? Какие сувениры?!
— Конечно, садись.
Всю дорогу мы молчали, разговор не клеился. Он давно уже перестал клеиться. Как будто мы прожили вместе лет тридцать и сказали друг другу все, что только могли сказать.
— Как поедешь обратно? — спросил Тони, остановившись все на том же месте напротив клиники доктора Фитцпатрика. — Автобус только вечером.
— Вызову такси.
— Возьми, —
— Это много.
— Купи себе что-нибудь приятное… и совершенно ненужное.
Я поцеловала его и вышла. Предстояло сделать два дела. Никаких приятных и ненужных покупок. Никаких сувениров. Хотя… пожалуй, что-то я все-таки куплю. Будет не так страшно.
Но в первую очередь я перешла дорогу и осторожными шагами, как будто за мной кто-то следил, двинулась к тому самому проходу между домами. Узкая темная щель, вымощенная скользким булыжником. Метров через десять она нырнула за угол и привела меня в крошечный дворик-тупик. В центре росло чахлое деревце, огороженное от собак пластиковым кольцом. Больше ничего. Глухие стены. Только одна дверь — видимо, черный ход — и несколько крошечных вентиляционных окошек.
Я повернула обратно, и вдруг, когда уже была видна улица, на меня снова накатило. Дневной свет померк. Я лежала на холодной земле, ногами в вонючей луже. Запахи накатывали волнами — нечистоты, конский навоз, дым, плесень. И тот самый, знакомый — близкого снега. Острая боль вспорола бок…
Я открыла глаза и поняла, что стою, привалившись к стене, держась руками за живот. Неужели все-таки?..
Нет, боль ушла туда, откуда и пришла — вместе с холодом, темнотой и вонью.
Я определенно была здесь! В тот раз мне не почудилось.
Прохожие посмотрели на меня с подозрением — женщина совершенно безумного вида, выбравшаяся из глухого прохода между домами. Я бы тоже удивилась, увидев нечто подобное.
Теперь другое дело. Поважнее первого. Но сначала надо было решиться. А пока…
Я шла по знакомым улицам — прощалась с ними. Со всеми местами, где мы побывали с Тони. Постояла на мосту, глядя на Городские луга, где когда-то поедали затравленного собаками и зажаренного быка, а сейчас сжигают картонное чучело. Погладила закрытую дверь «Тоби Норриса». Зашла в церковь святого Мартина и долго сидела на скамье, собираясь с мыслями — и набираясь решимости сделать то, что предстояло сделать.
Интересно, бывал ли в этой церкви Мартин Кнауф? Вряд ли. Ведь он был лютеранином, что ему англиканская церковь — испорченная католическая? Да и приехал ли он вообще в Стэмфорд? Мы ведь так и не узнали об этом.
Часы пробили одиннадцать. Чтобы хоть немного оттянуть неизбежное, я зашла в кафе. Посмотрела на выставленные под стеклом пирожные и булочки, поняла, что не смогу съесть ни крошки, заказала двойной эспрессо, хотя всегда пила кофе с молоком или со сливками.
Наконец, глубоко вздохнув, я зашла в супермаркет, взяла корзинку и начала бродить между рядами, притворяясь, что выбираю продукты к обеду. Купила чаю и конфет приятельницам, в сувенирном отделе — кружку с шотландскими гвардейцами для соседки Марины. А вот и он — аптечно-гигиенический.
Я тупо стояла у полки и пялилась
— Вам помочь? — спросила девушка-консультант, заметив мое беспомощное топтание на одном месте.
Покачав головой, я кинула в корзинку первую попавшуюся коробочку. А потом еще одну — другую. Мало ли что. Расплатившись, сложила покупки в пакет и огляделась по сторонам. Туалет притаился в дальнем углу.
Две минуты… три… Подожду еще немного… на всякий случай. Пять…
Одна яркая, четкая полоска. И еще что-то смазанное бледно-розовое рядом. Это как понимать?!
Я достала из корзины смятую инструкцию и внимательно перечитала. При «неопределенном результате» предлагалось повторить тест через «некоторое время». Через пять минут? Через час? Через сутки?
От досады хотелось плакать. Как будто вынесение приговора отложили… на некоторое время. Я решила вернуться в Стэмфорд и повторить эксперимент там. Прямо из туалета вызвала такси к «Тоби Норрису» и пошла потихоньку по улице.
Как, черт возьми, такое вообще могло произойти, в который уже раз спросила я себя. Мы же всегда предохранялись.
Света, прекрати истерику. Еще ничего не известно.
Таксист пытался со мной разговаривать, но я мрачно буркнула, что не понимаю по-английски. Выйдя у ворот, пошла по дорожке, пытаясь по привычке проиграть в уме худший вариант развития событий. Но вариант никак не проигрывался.
Ни в саду, ни в холле никого не было. Даже собак. Время ланча — это я удачно опоздала. Теперь проскользнуть к себе и ни на кого не наткнуться.
Второй тест был посолиднее — настоящий гаджет. Не просто бумажная полосочка, а нечто пластиковое, с окошечком, в котором, если верить инструкции, должен был появиться либо плюс, либо минус. Тут уж не ошибешься. Хотя… Как я себя недавно назвала? Победитель по жизни? Надо было сразу пять штук купить. Или десять. На отсыпанные потенциальным папашей деньги. Приятная такая и ненужная покупка, ага…
И снова побежали минуты. Когда истекали последние секунды, я крепко зажмурилась, потом открыла глаза…
Плюс!!!
Совершенно отчетливый, ясный и конкретный розовый плюс.
Поздравляем, мамочка и папочка. Ваша фармацевтическая компания.
Я закрыла глаза и снова открыла — как будто плюс по волшебству мог превратиться в минус.
Бросив тест в раковину, я вернулась в комнату и легла на кровать. Рельефные ангелочки на потолке балдахина задорно подмигивали мне, словно намекая на что-то. Ну еще бы, маленькие гадины, кто бы сомневался. Я в курсе, откуда берутся дети. И, знаете ли, это довольно приятный процесс.
Вспомнилось, как я пробиралась к Тони в самый первый раз и подумала: а вдруг «это» произойдет. Ну вот, «это» и произошло. Только тогда на меня снизошло эдакое космическое спокойствие: если так, то и хорошо. Но сейчас я в этом была совсем не уверена.
А еще вспомнился сон, в котором наш с Тони ребенок вдруг превратился в мертвую куклу. И гудроновый шар тревоги. Я представила себе его, подумала о крохотной запятой в своем животе — и шар лопнул, разлетевшись густыми маслянистыми брызгами. И то, что мы с Тони сделали — или должны были сделать…