Точка Зеро
Шрифт:
— Добрый день! — сказала рыжая дылда. — Не подскажете, где мне машину поставить? У ворот сказали ехать к гаражу.
— Вон там сзади парковка, — показал Тони. — А вы, простите, кто?
— Кажется, ваш новый дворецкий. Эшли О’Киф.
— Вот это номер, — невежливо присвистнула я.
— Мы несколько… эээ… озадачены, — сказал Питер. — Мистер Аттертон почему-то не упомянул о вашем… о том, что вы женщина.
Он, Люська и Эшли О’Киф сидели в малой гостиной с открытой дверью. Джонсон стоял там же у окна, а мы с Тони остались в холле, но так, чтобы все видеть
— Простите, вас это смущает? — нахально ответила рыжая.
— Видите ли, предки мистера Джонсона служили в этом доме больше пяти веков. Еще при прежних графах. Мы достаточно консервативны, — мягко ушел от прямого ответа Питер. — Но, к сожалению, у нас безвыходная ситуация. Нам нужен дворецкий как минимум на три месяца и причем срочно. Если будете справляться, получите хорошую рекомендацию, и я постараюсь подыскать вам приличное место, миссис О’Киф.
— Прошу прощения, но миз.
— В этом доме не существует слова «миз», — стервозным тоном заметила Люська. — Дворецкий одного ранга с экономкой и старшей поварихой, а их зовут миссис. Так что вам тоже придется привыкнуть.
Я ожидала, что Эшли огрызнется, но она мирно ответила:
— Хорошо.
— Хорошо, миледи, — еще более стервозно поправила Люська.
— Хорошо, миледи, — послушно повторила Эшли.
— Мистер Джонсон вам все покажет и расскажет, — поспешил вмешаться Питер. — Сегодня вы уже можете приступать, он будет вам подсказывать. А потом, если что-то будет непонятно, поможет мистер Каттнер, управляющий имением. Вы с ним уже знакомы.
— Мы с вами не могли где-то видеться? — мрачно поинтересовалась Люська.
— Я видела ваши фотографии в газетах, — вежливо, но все-таки нагло ответила Эшли. — А вот вы меня — вряд ли. Просто я такая типичная ирландка.
Эшли оказалась чрезвычайно активной и шумной. Ее высокий резкий голос раздражал, как визг циркулярной пилы. Она носилась по дому, громко стуча низкими широкими каблуками лакированных черных туфель, повсюду совала нос и требовала у Джонсона разъяснений. Я видела, что его это выводит из себя, но он стоически держался. Зато Люську просто перекашивало, когда она ее слышала, а тем более видела.
— Пропал калабуховский дом, — буркнула она по-русски, когда вечером мы вошли в столовую обедать. — Мистер Джонсон, миленький, поправляйтесь скорее, а то я ее загрызу.
Разумеется, никто, кроме меня не понял, а я, несмотря на ужасное настроение, не удержалась от смешка. Джонсон вопросительно приподнял брови, но Люська только рукой махнула.
Томми, как обычно, разносил блюда, Энди курсировал между кухней и столовой, Эшли — в белых перчатках — наблюдала за ними, а Джонсон наблюдал за Эшли. Впрочем, приходилось признать, что она вполне справляется. Парадоксально, но это раздражало не меньше, чем если бы она растерялась и запаниковала.
Маргарет — к моему большому облегчению — не появлялась. «Просто не разговаривай с ней», — сказал Тони. «А что, если мы ошибаемся? — засомневалась я. — Все-таки
Когда я немного успокоилась, подступили сомнения. Слишком многое не вписывалось в эту нашу теорию колдовского заговора. Слишком многое оставалось
— или же, наоборот, становилось — непонятным. И вдруг показалось, что это ощущение ситуации, поставленной с ног на голову, для меня не в новинку. Как будто я когда-то уже доверяла кому-то, а все оказалось совершенно не так. Возможно, поговори Маргарет со мной, я бы засомневалась еще больше, но она молчала. А я ее, разумеется, не звала.
Вечером мы с Тони легли в постель, и я вдруг поняла, что мы с ним прощаемся. Несмотря на то, что до моего отъезда еще полтора месяца. Даже больше, чем мы знакомы. Но все равно — каждую ночь мы будем с ним прощаться. Потому что оба понимаем: начать с чистого листа не получилось. Какой смысл начинать сначала, если точно знаешь, каким будет конец.
На следующий день, не выдержав визга Эшли, мы с Люськой сбежали в Линкольн, где я еще не была. Целый день — новый город, и только мы вдвоем. Никаких мрачных мыслей, никаких дежавю. Мороженое, кофе, фотографии, старинные улочки. И даже немного шоппинга — такого ненужного девочкового шоппинга для настроения.
— Не обижайся, Люсь, но в следующий раз я к тебе приеду только в Лондон, — сказала я, когда мы ехали обратно. — Если, конечно, вообще приеду.
— Почему? — удивилась Люська.
— Почему что?
— Почему все.
— Потому что не знаю, дадут ли мне новую визу. И потому что сыта по горло этим мистическим триллером.
— А Тони? — тихо спросила она. — Думаешь, у вас все так и закончится?
— Не хочу сейчас об этом. Извини.
Мы приехали прямо к обеду и едва успели переодеться.
— Дамы, а мы уж думали, что вы нас бросили, — поприветствовал нас Питер.
— А где Джонсон? — удивилась я, оглядев столовую.
Эшли обиженно поджала губы.
— Собирается, — ответил Питер. — Завтра Бобан его отвезет в Лондон. Рано утром. Мы с ним уже все попрощались.
— Ну а мы после обеда зайдем, — сказала Люська.
Я понятия не имела, где живет Джонсон, и Люська повела меня на третий этаж, в еще одну no go area. Пройдя по длинному коридору, мы остановились у выкрашенной белой краской двери, которая ничем не отличалась от прочих. Люська постучалась, и мы вошли.
— Миледи, мадам, — растерянно сказал Джонсон.
В спортивных штанах и футболке он еще больше был похож на отставного спецназовца. Да, в общем-то, им и был, как выяснилось. На кровати, накрытой пестрым покрывалом, лежал почти собранный чемодан.
Люська пожелала ему от нас обеих счастливого пути, удачной операции и скорейшего выздоровления.
— Побыстрее возвращайтесь к нам, — добавила она. — Мы будем скучать. Мы без вас как без рук. Как же Скайхилл без мистера Джонсона?
Джонсон смущенно поклонился, но Люська забавно сморщила нос и расцеловала его в обе щеки.