Точка зрения (Юмористические рассказы писателей Туркменистана) (сборник)
Шрифт:
— Да.
— По-моему, ваши ссадины не похожи на следы от ударов кулаком.
— А может они не голыми кулаками, а чем-нибудь еще били? — предположил Сатлык.
— Все может быть. Медэксперт установит. Продолжайте.
— Ну, вышел я из ресторана. Пошел себе потихоньку по улице. Стемнело уже. До парка дошел. А больше ничего не помню.
— Вы же первоначально сказали, что направились из ресторана домой?
— Конечно, домой! Куда же мне еще идти?
— Но ваш дом в другой части города, как вы показали. Почему
— А разве человек в отпуске не имеет права ходить где хочет? Гулял я, дышал свежим воздухом. А потом сзади по голове чем-то ударили, я сознание потерял, очнулся уже среди ночи, ограбленный и раздетый. Эх, дурак, дурак, надо мне было деньги и путевку дома оставить! Очень уж путевку жалко, товарищ дежурный…
— А денег не жалко? Да и костюм тоже…
— Деньги и костюм — дело наживное. А путевку мне первый раз дали. Отдохнуть думал, здоровье поправить, а оно вон как обернулось. Эх!..
Морщась от пахнувшего на него водочного перегара, Артыков сказал:
— За здоровьем и здесь следить надо, не только на курорте. Спиртное оно к добру никогда не приводит.
Сатлык обиделся.
— Понятное дело! У вас все к одному сводится: если выпил рюмку — значит, сам виноват.
— Ладно, ладно, Бяшимов, не прибедняйтесь, — примирительно сказал Артыков. — Разберемся с вашим делом.
На улице заурчала и скрипнула тормозами машина. Артыков выглянул в окно.
— Наши прибыли. Пойдемте, гражданин Бяшимов, покажите место, где на вас было совершено разбойное нападение…
Два человека на заднем сиденье машины потеснились, давая место Сатлыку. Сидящая у ног проводника служебнорозыскная собака неприветливо посмотрела на нового пассажира, шевельнула черным влажным носом, с отвращением зевнула, показав внушительные клыки, и отвернулась, уткнув морду в колени проводника.
— У-у, псина какая злющая! — пробормотал Сатлык, бочком примащиваясь на сиденье.
Оставив помощника за себя, Артыков сел рядом с шофером и обернулся.
— Как дела, Аман?
— Какие дела? — следователь поднял воротник хрустящей «болоньи». — Разве с вами могут быть хорошие дела? Сон, понимаешь, замечательный видел — генеральские погоны мне вручить собирались.
— Ну и что?
— А то, что не успели. Разбудил твой помощник. Так и остался я в лейтенантах.
Артыков засмеялся, с сожалением поцокал языком.
— Да-а, знать бы такое дело — конечно, не стали бы будить. Генеральские погоны — вещь серьезная.
— Ладно, я тебе тоже что-нибудь устрою, за мной не пропадет, — пообещал следователь и, переходя на серьезный тон, спросил: — Введи меня в курс дела, а то помощник твой ничего толком объяснить не смог.
— Я тоже не намного больше знаю, — сказал Артыков и коротко передал содержание допроса потерпевшего.
Следователь хмыкнул, помолчал.
— Сам-то что думаешь?
— На месте посмотрим. За фактами и едем… Здесь, что
— Кажется… Да, по-моему, здесь, — неуверенно ответил Сатлык, всматриваясь сквозь стекло дверцы в сереющую пелену рассвета.
— Тормози! — приказал шоферу Артыков. Они вышли из машины.
Начинало светать. Тянуло острым предутренним холодком. Следователь, кутаясь, опять захрустел своей «болоньей». Артыков покосился на Сатлыка, поджимающего пальцы босых ног, и мысленно обругал себя, что не догадался дать человеку какую-либо одежду, потащил голым на холод.
— Давайте, товарищи, в темпе! — предложил он. — Показывайте место, товарищ Бяшимов.
— Сейчас, сейчас… — бормотал Сатлык, осматриваясь. — Кажется, вот здесь я вышел на дорогу… Нет, пожалуй, не здесь… дальше… — Он неуверенно двигался вдоль линии кустов. Следом за ним шел проводник с собакой, не выказывавшей ни малейшего беспокойства. Два лейтенанта — дежурный и следователь — замыкали шествие.
Они походили по обочине дороги, но Сатлык так и не смог вспомнить, где именно он выбрался из кустов на дорогу. Прошли по парку, но и там, кроме смятых стаканчиков от мороженого да сигаретных окурков, ничего не обнаружили.
Фактов пока не было. И собака вела себя по-прежнему спокойно.
— Ищи, Карай, ищи! — приказал ей проводник. — След!
Она остановилась, посмотрела на проводника, на Сатлыка, села и нервно зевнула.
— Не проснулся еще ваш песик, — съязвил Сатлык, — тоже, видно, сон смотрел… о генеральском ошейнике.
Проводник сумрачно глянул на него, не удостоив ответа, и дернул собаку за поводок.
Собака тихо заскулила, но с места не стронулась.
— След, Карай, след!
— Он не знает, что искать, — сказал подошедший следователь. — Ты ему понюхать что-нибудь дай. Вещи унесли? Пусть по запаху потерпевшего ищет.
Карай обнюхал Сатлыка, заворчал, пошевелил носом и сразу же рванул поводок, помчался по дорожке. Проводник с трудом поспевал за собакой. Они свернули на боковую аллею, затрещал кустарник, и голос проводника издали позвал:
— Сюда, товарищи!.. Есть!
На земле лежали сорочка, пиджак, брюки. Рядом стояли новые лакированные туфли с засунутыми в них носками.
— Мои вещи! — радостно объявил Сатлык. — Смотри, какие гады, а? Сперва раздели, а потом вещи бросили! Деньги и путевку, конечно, не оставили, не дураки…
Он кинулся к вещам.
Карай зарычал и потянул поводок. Проводник молчал. Сатлык в недоумении остановился.
— Что же это такое, товарищи милиция? То жулики грабят, а теперь вы вещи не отдаете! Клянусь вам честью, это мой костюм! Могу приметы назвать!
— Не надо, — сухо сказал следователь. — Странный нынче грабитель пошел: раздел человека, вещички его аккуратно стопочкой сложил и удалился. Очень странный.
— Так деньги же взяли! Путевку на курорт! — воскликнул Сатлык.