Точно как на небесах

Куин Джулия

– Помнишь тот праздничный торт? Кухарка приготовила его…

– Тот самый? До которого добралась собака?

– Я с трудом удержался от слез.

– По-моему, я не удержалась.

– Я успел попробовать маленький кусочек.

– А я нет, – сокрушенно сказала она. – Но запах был изумительный.

– О да, – мечтательно протянул он, словно продлевая сладостные воспоминания. – И запах, и вкус.

– Пса звали Лютик. Знаешь, мне всегда казалось, что этот Лютик пробрался в дом не без помощи Дэниела.

– Конечно,

это Дэниел все подстроил, – согласился Маркус. – Достаточно было взглянуть на его физиономию…

– Надеюсь, ты поколотил его?

– Я не оставил на нем живого места, – заверил он.

Она широко улыбнулась, но все же спросила:

– Ты преувеличиваешь?

– Немножко, – с улыбкой ответил он.

И протянул ей дивное шоколадное пирожное, аппетитно выглядывающее из белоснежной хрустящей обертки. А как оно пахло! Гонория глубоко вдохнула, радостно впитывая божественный аромат.

Потом посмотрела на Маркуса и опять улыбнулась. Потому что на мгновение почувствовала себя девочкой из недавнего прошлого. Той девочкой, которой принадлежал весь мир, яркий, солнечный, обещающий только счастье. До сих пор она даже не сознавала, как ей не хватает этого ощущения безмятежной легкости, возникающей, когда рядом есть кто-то, кто знает тебя целиком и полностью и с кем можно просто от души посмеяться.

Не странно ли, что таким человеком оказался именно Маркус?

Хотя если вдуматься, в этом не было ничего странного.

Она взяла у него пирожное и застыла в нерешительности.

– Боюсь, у меня нет никаких предметов сервировки, – смущенно произнес он.

– Может получиться ужасный беспорядок, – отозвалась Гонория.

На самом деле это была завуалированная просьба, и понимать ее следовало так: «Пожалуйста, скажи, что тебе будет только приятно, если я усею крошками всю твою карету».

И он сказал:

– Возьму-ка я тоже пирожное. Чтобы ты не чувствовала себя одиноко.

Гонория подавила улыбку.

– Очень великодушно с твоей стороны.

– Долг джентльмена велит мне поступить именно так.

– Съесть пирожное?

– Это одна из наименее обременительных составляющих долга джентльмена, – признал он.

Гонория хихикнула и наконец попробовала шоколадное лакомство.

– Ох!

– Вкусно?

– Божественно. – Она откусила еще кусочек. – Как на небесах. И даже выше.

Он хмыкнул, а потом открыл рот, раз… другой… И от шедевра кондитерского искусства ничего не осталось.

Гонория наблюдала за этим стремительным процессом в некотором изумлении. Конечно, пирожное было не слишком большим, но все-таки. Она предпочитала откусывать понемногу, чтобы растянуть удовольствие.

– Ты всегда так делала, – заметил Маркус. Она подняла глаза:

– Как?

– Специально ела свой десерт медленно, чтобы помучить остальных.

– Мне нравится есть вкусные вещи без спешки. – Она лукаво взглянула

на него и пожала плечами. – А мучаешься ты или нет, меня не касается. Это твои трудности.

– Бессердечная, – проворчал он.

– С тобой – всегда.

Он рассмеялся. Опять. Удивительно. Неужели в частной жизни он оставался прежним Маркусом, таким, каким его привыкли видеть в Уиппл-Хилле? Там он был подлинным членом семьи Смайт-Смит и даже принимал участие в их кошмарных домашних спектаклях. Правда, ему неизменно доставалась роль дерева, и Гонорию это страшно забавляло.

Ей нравился тот Маркус. Она его просто обожала.

Но в последние годы он словно исчез, а его место занял молчаливый, сумрачный человек – лорд Чаттерис. И это было очень печально. Может быть, даже не столько для нее, сколько для него самого.

Старательно игнорируя насмешливые взгляды Маркуса, она неторопливо доела свое пирожное, затем милостиво приняла предложенный носовой платок, вытерла руки и, возвратив платок, поблагодарила:

– Спасибо.

Он кивнул.

– Когда ты собираешься…

Его прервал громкий стук в окно. Гонория посмотрела на маячившую за окном фигуру и различила знакомые цвета на ливрее.

– Прошу прощения, сэр, – сказал лакей. – Я ищу леди Гонорию.

– Она здесь.

– Это… э… – Гонория замялась. Она понятия не имела, как его зовут, но точно знала, что ему было поручено сопровождать компанию юных леди в походе за покупками. – Он служит у Ройлов. – Смущенно взглянув на Маркуса, она встала и пригнулась, чтобы выйти из кареты. – Мне пора. Подруги заждались.

– Я заеду навестить тебя завтра.

– Что?! – Гонория так и застыла в позе согбенной старушенции.

Маркус саркастически приподнял бровь:

– Уверен, почтенная дама, у которой ты гостишь, не станет возражать.

Гонория очень живо представила себе, как именно «не станет возражать» миссис Ройл, когда услышит, что ее дом намерен посетить неженатый граф идеального – чуть меньше тридцати – возраста. Потребуются немалые усилия, чтобы убедить ее не устраивать праздничные торжества с парадом.

– Я убеждена, что тебе окажут чудесный прием.

– Хорошо. – Он откашлялся. – Мы слишком долго не виделись.

Гонория посмотрела на него озадаченно. Наверняка он забывал о ее существовании, как только покидал Лондон, где они время от времени случайно встречались в светских гостиных.

– Рад, что ты в порядке, – отрывисто произнес он.

Гонория не могла понять, чем ее так поразило это банальное высказывание. Но в нем было что-то необычное.

Определенно было.

Убедившись в том, что Гонория в сопровождении лакея Ройлов благополучно добралась до галантерейной лавки и скрылась за дверью, Маркус три раза постучал по стенке экипажа, подавая знак кучеру. Карета тронулась с места.