Точное попадание
Шрифт:
Так что рыжий вор, изменщик Фаль с подмокшими крыльями, а вместе с ним и наш багаж от площади повернули направо, к солидному двухэтажному зданию с деревянной вывеской в виде выжженных и раскрашенных в ультрамарин рыбин, подвешенных на солидных цепях, как жертвы инквизиции. Это и был нужный нам постоялый двор, а вовсе не лавка морепродуктов.
Мы же с всадником в офигенной рубашке направились в противоположную сторону, то есть налево. Юноша назвался лордом Феликом и сразу же извинился за вопиющее нарушение протокола, вызванное отсутствием общих знакомых-посредников, способных совершить щекотливую процедуру знакомства по всем правилам этикета.
По
— Захотелось, — односложно ответила я и улыбнулась, смягчая сухой остаток ответа, доставшийся Фелику.
Пугать очаровашку-лордика посвящением в историю с великой и ужасной (так, во всяком случае, считало местное население) Тэдра Номус я не собиралась. Зачем такому милому мальчику чужие проблемы? Пусть украшает мир своей улыбкой. Небось как расскажешь, так он сбежит, и я не узнаю, где шьют замечательные рубашки. Ну а если не сбежит, пожелает остаться и рыцарски защищать меня до последней капли голубой крови? Тогда еще больше проблем возникнет. Нет уж, лучше поиграем в таинственность. Магам она присуща так же, как скунсу неповторимый аромат, вот и будем соответствовать репутации сословия.
— О-о, — переварив мое кратко-телеграфное сообщение, протянул юноша, вероятно, впечатлившись и проникшись.
Я же в свою очередь, продолжая игры в светскую болтовню, спросила пусть и не в столь изысканной форме:
— А ты в Мидане живешь или погостить приехал?
— Я состою в свите владетеля Амрика, — гордо и чуть ли не с облегчением, вот наконец его спросили о чем подобает, объяснил лорд. — Мой повелитель прибыл в Мидан по приглашению бургомистра на празднование совершеннолетия его дочери в начале прошлой луны, стало быть, в сезон Васильков.
— И все празднует? Титаническая выносливость! — изумилась я талантам аристократа. Гулять почти месяц без перерыва. Какую же печень надо иметь и луженый желудок! Наверное, от пещерных людей, голодавших месяцами, а потом впрок нажиравшихся от пуза, унаследовал.
— Нет-нет, торжества по случаю именин Вальтины закончены. Однако воля богов была такова, что, очарованный душевной красотой девушки, владетель возжелал взять ее в жены. Завтра первая помолвка, — поведал Фелик печально. То ли процедуре сочетания повелителя законным браком надлежало вызывать столь меланхоличное настроение, то ли аристократ не одобрял избранницу хозяина и потому тайно скорбел. Фривольные мыслишки по поводу третьего мотива я придержала, почему-то юный всадник выглядел таким свежим и невинным, что пошло ерничать на его счет мне не хотелось даже мысленно. Вот уж под чьим портретом можно было подписать «ангел чистой красоты» и не соврать ни одним словом. Между тем непорочный юноша провел нас через высокую арку на соседнюю улицу и констатировал:
— Вот мастерская господина Гирцено!
Фелик указал на здание из розоватого камня, весь первый этаж которого украшали цветные витражные окна в полный рост, а дверь, хоть и деревянная, была инкрустирована стеклом так, что казалась еще одним окном из двух створок. Я бы так и решила, если бы не полукруглое розовое каменное
Не знаю, подглядывали ли за улицей откуда-то изнутри дома или имелась другая система оповещения, однако, стоило нам спешиться у крыльца, как прибежала парочка весьма опрятно одетых отроков и забрала поводья. Изящный дверной молоточек, которым стукнул по круглой чеканной пластине Фелик, издал весьма приятный глубокий звук.
Створки распахнулись, и нас пропустили в широкий холл с устланной ковром лестницей на второй этаж. Шторы трех сортов — легкие прозрачные, полупрозрачные и тяжелые обрамляли окна. Свет, льющийся через разноцветные стеклышки, игривыми зайчиками скакал по стильной обстановке. Но, между прочим, большая зала, куда нас препроводили, выглядела еще более стильно и оказалась снабжена — вау! — мягкой мебелью. Это был первый образчик продукции легкой промышленности, представший перед моими глазами в новом мире.
Казалось, мы пришли не к портному, пусть и самому популярному портному Мидана, а в модный салон. Из тех, куда так престижно считалось быть приглашенным в позапрошлом веке. Я тут же села в кресло, проверяя, так ли оно удобно, как кажется. Оказалось, еще удобнее, ворсистая ткань и подушки ласкали тело.
Разрешилась тайна цветных стекол. В этом экстравагантном, вредном для мелкой работы освещении никто не думал шить и кроить. Тут принимали клиентов и производили на них впечатление. Судя по Кейру, сквозь сосредоточенную бдительность которого проглядывала оторопь, Гирцено или его имиджмейкер свое дело знали.
— Лорд Фелик! Какая приятная неожиданность! — громкий, но не лишенный приятности чуть хрипловатый мужской голос возвестил о прибытии хозяина. — Все-таки решили заглянуть на вторую примерку?
— Нет, нет, я полностью доверяю вашему вкусу и мастерству, — рассыпался в комплиментах юный дворянин, общаясь с Гирцено практически как с равным, безо всякой примеси высокомерия. То ли юноша вообще не страдал аристократической надменностью в тяжелой форме, заставляющей дворян морщить носы, цедить слова и бросать спесивые взгляды, общаясь с выходцами из низов, то ли мастер одежд достиг высочайшей степени известности. Того уровня, когда ремесленник превращается в почитаемого всеми художника и ни одна, даже самая родовитая тварь, не посмеет задеть его.
Пока Гирцено и дворянин упражнялись во взаимных расшаркиваниях, я изучала портного, или, уж если говорить более возвышенно, местного модельера. Впечатляющей его внешность не назвал бы и льстец, но нечто оригинальное в строении тела имелось. Полагаю, имей Чарли Дарвин во время создания теории происхождения человека тело портного как единственный образец, и история могла выйти другая. Более всего Гирцено напоминал не обезьяну, а кузнечика. Несуразно тонкие, как ручки у метлы, и какие-то ломкие на вид руки, голенастые ноги с сильно выступающими коленями делали мужчину лишь весьма отдаленно похожим на хомо сапиенса. Однако элегантная одежда в темно-зеленых и светло-коричневых тонах частично компенсировала огрехи сложения, а худощавое лицо с орлиным носом, узкогубым, весьма подвижным ртом и яркими, прозрачно-голубыми с зелеными ободками глазами излучало энергию и обаяние. Быстрая речь (Гирцено почти проглатывал последние слоги в словах) говорила о непоседливости и буйном темпераменте.