Тогда это казалось хорошей идеей
Шрифт:
Сегодня день подарков (прим. второй день после рождества). Мы решили избегать переполненных торговых центров, пляжей и нашли хорошее, спокойное кафе. Из-за его дерьмовой семейной ситуации и отсутствия девушки, я убедила папу пригласить Пита пообедать с нами в таверне «Пальмсвудс». Пит утверждал, что может готовить, но папа точно не мог. Кроме того, он был слишком занят, чтобы купить продукты. Мы жили на еде на вынос больше недели или около того. Ужин вне дома был лучшим выходом. И я с этим согласна.
— Ты позвонил сестре на Рождество? — спросила я. —
— Да. — Тень прошла по его лицу. — Она на несколько лет моложе меня. Мы ладили, но не очень близки. Во-первых, она живёт в другом конце страны. Вероятно, чтобы не проводить много времени с папой.
— Ты говорил, что у неё есть дети?
Он пожал плечами.
— Учатся в начальных классах. Они милые. Она выкладывает фотографии в Facebook.
Я кивнула.
— Честно говоря, я разговариваю с тобой больше, чем с ней. Может мне стоит принять тебя как свою младшую сестру? Разместить твою фотографию в Facebook. — Он улыбнулся. — Как думаешь?
— Я не твоя младшая сестра.
Пит снял очки и нахмурился. Но это было направлено не на меня.
— Что?
— Один идиот, вон там, глазеет на тебя, — сказал он. — Да, я вижу тебя. Отведи взгляд, придурок.
И действительно, у стойки стоял серфингист, ожидая свой кофе. Милая улыбка. Горячее тело. Не такое, как у Пита, но не могли же мы все быть ходячим совершенством.
— Разве мы не сидим здесь, разглядывая людей? — спросила я.
Он проигнорировал меня, продолжая бормотать…
— Почему бы тебе не надеть грёбаную рубашку? Ты же не на пляже сейчас. Придурок.
Очевидно, он не следил за словами. Пит следил, как парень выходит из кафе, его рот превратился в тонкую линию, а тело напряглось.
— Ему не меньше двадцати. Слишком стар для тебя, ты ещё ребёнок.
Я нахмурилась.
— Я не всегда буду ребёнком.
— Но сейчас ты ребёнок.
Пятница. Настоящее…
Из-за выпитого джина с тоником, на следующее утро у меня болела голова. Я снова надела бикини, шорты и футболку, приняла обезболивающее и двинулась дальше. Калундра, прибрежный городок, находился всего в пятнадцати-двадцати минутах езды. Мне потребовалось немного времени, чтобы найти место для парковки на Кингс-Бич, затем я пошла к океану. Волны выглядели слишком большими, и я не была уверена, что моё тело с ними справится.
Я не снимала очки, чтобы не ослепнуть. На пляже находилось много семей и детей, кричащих от восторга. Немного кофе и яйца бенедикт приведут меня в чувство. Я нашла кафе на пляже, где сидела и размышляла о пальмах, белом песке и кристально-голубой воде, простирающейся до горизонта. Красиво.
Насколько я знала, единственное событие на сегодня — это барбекю с семьёй Шанти. К счастью, у меня ещё много времени, чтобы взять себя в руки. Между долгой поездкой и частым пьянством, я чувствовала себя немного слабой. Мне необходим отдых.
Я чувствовала себя почти человеком, пока ехала домой с опущенными стёклами и ветром, дующим мне в лицо. Удивительно, но в середине дня
Мужчина стоял на крыльце, уперев руки в бока. Он не должен так хорошо выглядеть в брюках-карго и рубашке поло с логотипом компании. Но, конечно же, ему это шло.
— Где, чёрт возьми, ты была?
Я подняла брови.
— На пляже. А что?
— Ты не могла сказать кому-нибудь об этом или, может быть, ответить на звонок?
Ха.
— Я забыла проверить телефон.
— Ты забыла проверить?
— Да, — ответила я. — Скажи на милость, что такого ужасного произошло?
Он склонил голову и посмотрел на меня, его челюсть ходила туда-сюда. Он сильно хмурился, но в его взгляде проскальзывало сомнение. Затем он повернулся и ушёл в дом.
Вау. Хорошо.
Я отряхнула оставшийся песок со своих биркенштоков (прим. Birkenstocks — прим. обувь в виде шлёпок или сандалий), и не торопясь собрала влажные полотенца и вещи. Потому что ни один здравомыслящий человек не бросится вслед за капризным медведем в его логово. На самом деле, у меня не такое большое количество инстинктов выживания. Они просто не стремились вмешиваться. Но, честно говоря, что это за вечное мозго*бство? У меня ПМС проходили с меньшим перепадом настроения, чем у этого человека.
— Думал, ты не хотела мочить волосы, — сказал он обвинительным тоном, как только я вошла внутрь. Он сидел, ссутулившись, на одном из обеденных стульев, стуча ладонями по обеденному столу.
— Я передумала.
Бормотание.
— Серьёзно, в чём твоя проблема? — спросила я, расстраиваясь всё больше.
Несмотря на то, что я приняла душ на пляже, мои волосы всё ещё полны соли и сильно спутались. Я перекинула их через плечо, убирая с потной шеи. День обещал быть душным.
— Ты всегда рекомендовал пляж, как способ избавиться от похмелья. Я подумала, что могу попробовать.
Ещё одно бормотание.
— Мы теперь будем общаться на языке пещерных людей? — спросила я. — Потому что я не уверена, что это сработает.
— Я не в настроение для твоего сарказма.
— Я была не в настроении, для того, чтобы на меня кричали во дворе, как на непослушного ребёнка, — проговорила я. — Полагаю, мы квиты.
Бледно-голубые глаза стали ледяными.
— Пит. — Я сжала ремень своей сумки. — Что происходит?
— Твой отец попросил меня заехать и забрать тебя, — сказал он, смотря на стену. — Он хочет, чтобы ты присутствовала на деловой встрече. Посмотрела, что и как. И хотелось бы знать, что ты думаешь.
— Он ничего не говорил об этом прошлой ночью.
— Я пытался позвонить тебе, чтобы сообщить об этом, но ты не брала трубку.
— Я плавала, — сообщила я спокойным голосом. Стараясь не ударить его по голове сумкой, как мне того хотелось. Ради интереса, я вытащила телефон из сумки. Пять пропущенных звонков. Довольно много.
— Потом я позавтракала. Я оставила телефон в машине, и не подумала, что нужно проверить сообщения, когда вернулась обратно.
Его челюсть напряглась.