Тогда я иду к вам
Шрифт:
— Эт-то… что? — от удивления я начала заикаться.
— Боевая форма. — уныло вздохнул А-аа. — Она, наверное, просто силу хотела продемонстрировать…
— А боевая форма чем опасна?
— Да не контролируют они ничего в этом виде, кха-кха, — пояснила птичка. — Потому не демонстрируют никогда.
— Б. яяяяяяяя….
– то ли выматерился, то ли проблеял рядом Еди и я с ним была совершенно согласно.
Зрелище боевой формы и правда выглядело устрашающим. Настолько, что даже Арман не пел — а остальные
Черные волосы змеями извивались на голове у Вирички, кожа позеленела, белки закатились, а сама девушка то ли вспорхнула, то ли воспряла где-то под потолком, широко расставива руки и скрючив пальцы, в явном намерении расправиться со всеми и всеми заодно
— Сбить? — прошептал в зловещей тишине Феникс
— А потом наступить? — очаровался идеей Чва-Чва.
— Хм, а в ней что-то есть. — пробормотал А-аа рассмотрев её внимательней.
— Извращенец! — припечатал Тигра.
— Подождем, — резюмировал Единорог
Но ждать нам не пришлось. Потому что жуткое порождение Тьмы — мы, конечно, тоже руки, лапы и хвосты приложили, но не настолько же! — вдруг открыла рот, набросила на лицо волосы, как та девочка в «Звонке» и издала жуткий вой пополам с вонью; а дальше началось светопредставление.
Вот уж кто воспринял «Минуту славы» буквально.
В воздух взлетела вся мебель и рухнула тут же вниз, разламываясь в щепки — это вам не тетушкину вазу разбить.
Те, кто еще не понял, что тут полная «ж» и не убрался прочь завизжали и принялись хаотично метаться по зале.
С жутким хохотом девица принялась гоняться за прочими невестами, пытаясь выдернуть им волосы — в принципе, это действо мне понравилось. Вставшие на защиту девушек и имущества Академии стражники и некоторые молодые люди, среди которых затесался даже Арман, полетели в разные стороны, как кегли, под влиянием карающего зеленого вихря — вид у того был, прямо скажем, неожиданным и пахло соответственно.
Мы решили держать в своем углу оборону до последнего.
Ректор же да брат его Инквизитор, встав плечом к плечу, начали плести какое-то сложное заклинание — ну или что они там делали, изображая язык жестов.
А сошедшая с ума Веричка в какой-то момент замерла, принюхалась и, взвизгнув как-то особенно сильно, что окна жалобно тренькнули и обвалились с потрясающим хрустом, полетела прям на нас со зверями. И, почему-то, мне показалось, что не просто на нас — а на меня.
Будто бы я для нее оказалась единственным источником всех зол.
С криком «Берегись» звери бросились в рассыпную, а я замешкалась. Ну как, замешкалась — зацепилась брюками за какой-то гвоздь от торчащей палки, бывшей еще недавно шкафом, и так и осталась стоять, прикованная ужасом собственного положения
К чести моих друзей, они, поняв что что-то не то, на бегу начали разворачиваться в
А жуткая типа-баньши очень даже. Она раскрыла рот, полный удлинявшихся на глазах зубов — в принципе, с учетом предыдущего ее поведения, что-то в этом духе и предполагалось — ну а я довольно неумело выставила вперед кулаки, пытаясь уверить себя, что я главный герой этой истории, и злой автор меня не захочет убивать
И в следующее мгновением меня снесло в сторону
Да так, что впечатало прямо в стенку, хорошенько приложило головой и уронило на пол, придавливая сверху всей тяжестью.
Ах да по доброй традиции губы Камилла, который меня и снес, заняли свое привычное положение. Правда, на этот раз я сознания не теряла, да и вообще, ничего решила не терять, раз терять нечего — приоткрыла губы и будто случайно углубила наш поцелуй.
Не надолго.
Потому что баньши-Веричка недалеко ушла от рыбы кусачки, и я лишь понадеялась, что ее острые зубки хотя бы не источают яд.
Инквизитора подбросило и проорало, а его глаза, смотревшие на меня с ненавистью пополам с желанием, окрасились дополнительными оттенками обиды, возмущения и боли.
Но разве можно убивать того, кого только что целовал? Я бы не стала. Вот и великий палач всея королевства выбрал казнить съежившуюся от осознания произошедшего сумасшедшую — еще бы, укусить за задницу Главного Инквизитора — это даже в состоянии помешательства надо постараться
Смущением лохматоволосой воспользовался ректор — накинул, наконец, магические путы, запечатал её чуть окровавленные уста, чтобы не шептала заклинания, а Палач ударил магическим молотком.
Альдорелло подошел к нам и с недовольством посмотрел на Камилла.
— Ты прям не можешь обойтись, чтобы не поцеловать моего секретаря при каждом удобном случае? — голос Алика так и сочился ядом.
И оба посмотрели на меня
«Не может», — пропело мое вредное «я».
«Ректор ревнует!», — завопило романтичное «я».
«А поцелуй-то какой был… неземной», — выдохнуло приземленно-страстное «я».
«Не забывай, что ты мальчик», — укорило рациональное «я».
«И вообще, он тебя спас» — едва уловимым шепотом вякнула совесть.
— Спасибо, что спасли, — прохрипела я и скромно потупилась. Перед этим преданно и честно посмотрев на Инквизитора и удивленно — на ректора. Типа кто тут целовался? Я?
— Угу, подставил зад… во всех смыслах, — буркнул вдруг ректор, но так, чтобы мы только и услышали.
Я густо покраснела, а Ками весь подобрался и челюсть забетонировал:
— Еще слово, и я вызову тебя на дуэль.
О! Дуэль! Вот это будет зрелище и…
Я поймала взгляд Еди, изо всех сил качавшего головой. Ну ладно, не надо дуэли.