Тогда я иду к вам
Шрифт:
— По мнению специалистов, — пояснила я ученым голосом, — дело не в мужчине. Они же такие слабые — помани их двумя сладкими пряниками… — я подтянула декольте, демонстрируя свои, — они и ведуться. Так что работать надо вот с этими, с коварными бабами.
— Проще найти нового, — только пожал рогом звереныш.
— Это мой крест! — возразила я мужественно.
— Проще убить, чем убедить, — пробормотал прячущийся рядом тигр. Остальные пока контролировали совершенно иные места.
— Ректора или меня? — уточнила непонятливая я.
В глазах Тигры и единорога
Но я, может, читать не умею?
В наступившей ночи богатые столичные кварталы выглядели очень уютно и празднично. Да и особнячок мне понравился — эдакий пряничный домик, в котором, по рассказам Армана, проживала далеко не ведьма. И даже не возрастная дама. А вполне себе нежная и мягкая красотка, она же интеллигентная женщина, способная принять разумные аргументы.
Во всяком случае, я на это надеялась.
Изначально моя идея была в том, чтобы соблазнить её — в роли Анжа, конечно, — а ректор бы все это увидел и, оскорбленный, удалился прочь. Но, во-первых, я понимала, что отличающийся изяществом Анж и широкоплечий Альдорелло слишком уж разные — а дамочка могла предпочитать особый типаж. Во-вторых, на соблазнение могло уйти время, которого у меня не было. В-третьих, ректор мог не оскорбиться. А в — четвертых…
Может это и глупо, но хотелось хоть что-то поделать девочкой.
Наконец, в гостиной, в которую мы и заглядывали, мелькнула тень.
Кажется, вполне подходящая.
— Начали, — шепнула я Еди и отошла прочь.
— Тигр пусть первый…
— Тигр будто из контактного зоопарка сбежал — любовница может испугаться. А единорогу она обрадуется и будет уже не настолько предвзято настроена, — настояла я.
— Что такое зоопарк? — угрюмо уточнил полосатик.
— Бедный мой рожик… — вздохнул розовый. Но тратить время на споры не стал — разбежался аж от ограды, высоко подпрыгнул и проломил рогом окно.
Раздался звон, визг, снова звон, а потом восхищенный шепот.
Отлично.
Я махнула головой Тигру.
Тот не менее эффектно взлетел и прошел уже проторенной дорожкой.
Снова визг, паника, легкая истерика, мурчание единорога — строго настрого запретила им показывать, насколько они разумны, неразумные мои, — и, наконец, легкие причитания из разряда «куда бежать и что делать».
Я осмотрела себя еще раз — в меру разорванное платье и легкая блондинистая встрепанность мне вполне шла, как и синяк на скуле, — откашлялась и приготовилась выйти выйти на сцену:
— Зверята-а! Хорошие мои! Где-е вы-ы? — проорала будто из леса и полезла в многострадальное окно.
Картина внутри комнаты отражала мои пожелания.
Чуть испуганная пухлая девица в розовом и рюшах в самом углу. Рядом с ней — грустный единорог, лежащий на спинке и подставивший пузико. Ну и поодаль — грозный тигр, остервенело махающий хвостом и отвечающий прищуром на испуганный взгляд девицы.
Кнут и пряник. Мое любимое сочетание.
— Вот вы где, — сказала с облегчением. — Натворили дел… Вы уж простите этих дичков — сладу с ними никакого, особенно после всего… — протянула
Я громко всхлипнула и повернулась к хозяйке дома той стороной лица, на которой багровел огромный кровоподтек.
Феникс у нас оказался с талантами к рисованию.
— Ох, милочка, вас что, избили? — дамочка всплеснула ручками и в непритворном ужасе прижала ладошки ко рту. Ну какая прелесть! Я даже немного поняла Алика — да быть с такой, что огромное пирожное есть…
Тьфу, ну что за мысли?!
Вот вредно мне брюки носить так долго.
— Я не могу об этом говорить, — насупилась и помотала головой. — А то ни мне, ни моим подопечным жизни не будет… Они, глупыши, думают, что раз вырвались из клетки, ждет их свобода — но ведь не понимают, что он найдет их по зову шерсти…
На последних словах Еди едва заметно дрогнул, но я уже вошла во вкус. Присела перед тигром на колени и принялась наглаживать густую волосню, старательно поливая слезами не накрашенную половину лица.
— Бедненькие мои…Пойдемте со мной, пока он не обнаружил пропажу…
— Да кто он-то? — чуть не расплакалась и сама красотка. — Можно ведь позвать стражу, попросить помощи…
— Да что они сделают-то племяннику короля! — сказала, будто в сердцах, и демонстративно закрыла рот ладонями, округлив от ужаса глаза.
— К-какому племяннику? — проблеяла уже почти бывшая ректорская любовница.
И тут я «не выдержала». Поведала о жутких экспериментах, что царят в подвалах Академии, о ректоре, с виду приличном, а на самом деле жестоком садисте, о том, что поговаривают, что с женщинами он еще хуже чем с животными обращается — сначала заманивает сладкими обещаниями, гладит по шерстке, дарит драгоценные ошейники. А когда те начинают безгранично доверять, отрывается на них по полной. Да так, что некоторых и не находят больше.
По мере моего рассказа я проникалась тяжелой ситуацией все больше, слезы у зверей становились все крупнее — эти твари от смеха и необходимости его скрывать чуть не подыхали — ну а лицо девицы становилось все бледнее.
Стражу она звать больше не предлагала, чаю тоже не сподобилась, зато пообещала что скажет, что не видела нас и не слышала — и с облегчением проводила.
И я услышала из разбитого окна, что кличет служанок — потому как ей срочно нужно уехать на воды. На полгодика.
— Видимо, у нее стадия «безграничного доверия», — философски отозвался тигра.
— Теперь куда? — возбужденно вопросил единорог.
— К городским целителям, — прокаркал неожиданно возникший Феникс.
— Побои лечить? — язвительно уточнил полосатик.
Я лишь показала птичке большой палец. Целители — это хорошо. Пока благодаря пернатому вторая красотка, для разнообразия рыжая, мучается от неизвестного науке отравления — ну да, травить золой феникса еще никто не пробовал, а уж лечить и вовсе не знали как — мы и ей покажем представление.