Токей Ито (Художник А. Громов)

Вельскопф-Генрих Лизелотта

Лицо делавара снова стало бесстрастным.

— Я не могу давать советов великим вождям. Я не знаю даже, что посоветовать своим людям. Нам не победить Длинных Ножей. Татанка Йотанка хочет войны? — Тобиас намеренно назвал Ситтинга Булла его настоящим именем, как его называли дакоты.

— Нам не нужно ничего, кроме наших прерий и верности договорам.

— Белые вожди готовы вести переговоры.

— Кто же хочет с нами встретиться?

— Полковник Джекман. Место встречи — дом Сэмюэля Смита на реке Миниатанка-вакпала.

— Большой

Отец из Вашингтона не прибудет сам на переговоры с Татанкой Йотанкой?

— Это невозможно.

— Тогда и Татанка Йотанка не переступит порога дома Длинных Ножей. Зачем двум вождям дакотов говорить с одним вождем Длинных Ножей? Прибудет полковник Джекман, хорошо, прибудет и один вождь дакотов… — Татанка Йотанка сделал ударение на последних словах и посмотрел на Токей Ито, который молча слушал его. Седовласый старец с колючим взглядом тоже посмотрел на молодого вождя.

Токей Ито не спешил с ответом.

— От Длинных Ножей можно ждать предательства, — тихо проговорил он после продолжительной паузы. — Как ты сам говоришь, Татанка Йотанка, случается, что они хватают вождей, которые прибывают на переговоры.

Делавар потупил взор и подумал о Рэде Фоксе, который доставил послание Джекмана в блокгауз. Не его ли имел в виду Токей Ито? Тобиас разделял сомнения, высказанные молодым вождем, и ничего не возразил. Он смотрел то на одного, то на другого вождя и с нетерпением ждал, чем все это кончится.

Юный Токей Ито, военный вождь немногочисленного рода, с каждым днем укреплял свое положение, и не было сомнений, что сила и отвага не оставят сына изгнанника. И все же здесь, под этим пологом, таилась и ненависть к человеку, от руки которого пал родной брат и много смелых воинов.

Тобиас наблюдал на одним из молчаливых гостей, которого ему представили под именем Шонкавакан; он, по-видимому, был своего рода помощником старого жреца, из-за чего, наверное, и получил приглашение на торжественный ужин. Делавара пугали полные ненависти взгляды, которые тот время от времени тайно бросал на вождя. Да и выражение лица старого Хавандшиты было отнюдь не дружелюбным.

Молчание тянулось мучительно долго.

— Так не отправится ли Токей Ито… — медленно произнес Татанка Йотанка, возобновляя разговор, — не отправится ли он на переговоры в дом белого вождя Сэмюэля Смита? Вожди и воины дакота думают, пусть прежде чем поднят томагавк войны, говорят языки. Они надеются на разум и опыт Токей Ито: он годами юн, а делами мудр.

Военный вождь вопрошающе посмотрел на седовласого жреца своего стойбища. Но тот угрюмо молчал.

— Токей Ито выполнит решение совета вождей и старейшин, — коротко

и решительно ответил вождь. Он, по-видимому, не хотел больше касаться этой темы, и окружающие отнеслись к этому нежеланию с пониманием.

Было за полночь, когда мужчины распрощались и оставили типи.

Татанка Йотанка и посланцы племен были гостями старого жреца, первого по значению человека стойбища, Токей Ито и Хавандшита проводили их к нему.

Когда вождь вернулся, кроме Шефа Де Люпа и женщин он застал еще в своей палатке Чапу — Курчавого и Четанзапу. Делавар заметил, как просветлело лицо вождя, когда он их увидел.

Токей Ито подошел к Чапе и положил ему на плечо руку:

— Как дела моего брата, храбрейшего из дакотов? Достаточно ли обилен был мой ужин? Наполнил ли мой брат как следует свой желудок, чтобы перенести голодные дни, которые готовят ему женщины его палатки?

Любитель пошутить — худощавый воин рассмеялся, но Чапа — Курчавый кисло поморщился:

— Друг моего детства, — ответил он вождю, — зачем после этого приятного ужина ты хочешь уколоть мое сердце, зачем твой язык говорит об этих женщинах — несчастье моей жизни?

— Удивительно! — вмешался неженатый Тобиас. — Зачем же хитрый воин привел к себе в палатку женщин, которые ему не нравятся? И ведь никогда не поздно прогнать их!

Худощавый опять усмехнулся, а Чапа посмотрел на делавара глазами загнанного оленя.

— Привел в свою палатку?… О Шеф Де Люп, я не привел ни одной женщины в свою палатку, хотя глаза мои видели уже двадцать четыре зимы. Всех этих женщин я получил вместе с палаткой, в которой вырос: это мать и три ее дочери, потерявшие в битвах мужей, и три дочери этих дочерей, которых еще никто из воинов не пожелал взять себе в жены.

— Так, значит, в палатке Чапы — Курчавого много рабочих рук! — сказал Тобиас.

Чапа исподлобья посмотрел на него.

— Шефу Де Люпу нужна работящая жена? Я могу предложить!

Делавар был женоненавистником и только покачал головой.

— Да, я бы тоже не посоветовал, — сознался Чапа — Курчавый. — Остер томагавк Токей Ито, но еще острее языки, которые хозяйничают в моей палатке!

Токей Ито угостил еще своих друзей Четанзапу — Черного Сокола и Чапу — Бобра, и оба тоже покинули типи.

Делавар и Токей Ито остались одни. Вождь попросил сестру подать ему миску мяса — надо же было и ему поесть, — а делавар закурил свою трубку. Женщины прикрыли огонь и приготовили постели. Измученный и утомленный Тобиас опустился на одеяла и шкуры, постеленные ему сестрой вождя. Его раненая спина от продолжительного напряжения разболелась. Вождь завернулся в старую потертую бизонью шкуру и улегся у стенки палатки. Полотнище в этом месте было не закреплено и поднято на рогульки, так что свежий ночной воздух проникал в палатку.