Токийский полукровка. Дилогия
Шрифт:
Вот только планам моим вновь не суждено сбыться. Ведь в самом начале перерыва в класс стремительно заскакивает Кобаяси-сэнсэй и утаскивает Акихико с собой – плакала моя методичка. Девчонки из фан-клуба Сугимото провожают учителя истории недружелюбными взглядами. Надеюсь, возникли какие-то срочные дела касательно нового клуба, а не вскрылся факт государственной измены.
До конца перемены сижу, как на иголках. Паранойя борется со здравым смыслом. Перед глазами уже пролетает дворцовая площадь с эшафотом для казни, когда одна из дверей отодвигается и в класс входит целый, невредимый, а главное – сверкающий своей идиотской улыбкой, Акихико.
Пока строю коварные планы по "похищению" отпрыска легендарной фамилии, начинается урок истории – ну здравствуй, жучара-сэнсей, давно не виделись. После традиционного приветствия, учитель заводит свою шарманку.
– Сегодня мы поговорим об эпизоде, который стал переломной вехой в истории нашей с вами великой родины. А именно, о начале захвата Большой земли и экспансии на запад…
И вновь преступно мало информации. Нет, что касается быта, экономики и логистики все более, чем подробно. Но военные конфликты, в которых Япония из раза в раз одерживала верх, описаны из рук вон плохо и поверхностно. А ведь японцы уже обладали неплохой письменностью к тому моменту и вели множество летописей. Но вот задокументировать подробно хотя бы одну из многочисленных битв чего-то так и не удосужились, ограничившись крылатой фразой Гая Юлия Цезаря «Пришел, увидел, победил». Неужели на всем протяжении Реки черного дракона, как местные величают Амур, вплоть до самого Байкала им не встретилось серьезного сопротивления? Или из-за того, что монголы покинули обескровленные, выжатые досуха земли, оказывать сопротивление японским захватчикам там попросту было некому?
–…тема следующего урока «Битва у Байхэ*». – сворачивает лекцию Кобаяси-сэнсэй, сверяясь с часами на своем левом запястье.
*Байхэ – старое название озера Байкал.
А я в этот момент беру низкий старт. Стоит нам распрощаться с учителем под звук осточертевшего звонка, как я привычно уже подхватываю под руку Сугимото, «страдающего» от женского внимания, и тащу того в туалет – Попался, теперь не уйдешь!
– Если ты продолжишь так себя вести, то эти идиотки подумают, что мы из ЭТИХ. – шипит на меня Акихико, когда мы оказываемся наедине в мужском туалете.
– Дай…мне…гребанную…методичку!
– Знаешь, с такой выдержкой, как у тебя, сомневаюсь, что она тебе поможет. – всучивает он мне мятую тетрадку, вытянутую из рукава школьной формы. – Ты ведь помнишь, о чем я тебе говорил? Философия – ключ, тебе придется каким-то образом стабилизировать свой разум, чтобы добиться успеха…
– Моя прелесть. – отпрыск легендарной фамилии продолжает читать мне нотации, но я уже не слушаю, ведь в моих руках настоящее сокровище.
– Держи, это на крайний случай, если ничего не выйдет. Небольшой допинг – специально обработанные и высушенные грибы-трихотецены. – всучивает он мне небольшой холщовый мешочек. – В методичке указано как их правильно заваривать. Не ошибись, иначе заработаешь внутреннее кровотечение. И с дозой не напортачь, эта штука угнетает иммунитет. Переборщишь и тебя прикончит обычная простуда. Эти грибы не панацея, они лишь на время успокоят твой разум и тебе нужно будет запомнить свое состояние в этот момент. А затем, попытаться воспроизвести
Это дерьмо я не стану принимать даже под
– А ну стоять! – только я собираюсь развернуться, чтобы покинуть помещение, как на плечо опускается ладонь Акихико. – Куда собрался, придурок? Залезай в кабинку и зубри наизусть.
– Это еще зачем? – искренне удивляюсь я такому неожиданному повороту событий.
– Недзуми, ты совсем тупой? Что, по-твоему, у тебя в руках?
– Тетрадка?
– Мой смертный приговор за разглашение тайн национальных боевых искусств великой Японии, балбес. Давай уже, шевели жопой. У тебя меньше часа. – заталкивает он меня силком в кабинку.
Ну что, Антох, пора тряхнуть извилинами – я бегло пролистываю тетрадку, чтобы оценить объем намечающегося геморроя. К моему удивлению, все оказывается не так страшно, как мне изначально представлялось. Всего-то пятнадцать листов – плевое дело!
Так я думал ровно до того момента пока не дошел до способа заварки грибов-трихотеценов. Секунды, градусы, способы отжима и фильтрации и прочая подобная муть. Подробная инструкция занимает добрую треть, исписанных убористым почерком, листов. И ведь придется все это зубрить. С этого параноика станется устроить мне экзамен после образовательных посиделок на толчке.
– Закончил? – доносится раздраженное ворчание из-за дверей моего «кабинета».
– Если приспичило, соседняя кабинка свободна! – и так голова пухнет с непривычки ещё и этот над душой стоит.
– Не смешно, у тебя десять минут. – продолжает занудствовать туалетный деспот.
– А продлить можно?
– Хватит тупых шуток, просто сосредоточься на проклятой тетради!
Слышу скрип входной двери – у нас гости!
– Сугимото, а ты чего это здесь, очередь? – о, знакомый голос, прям дежавю.
– Серову стало плохо во время обеда, сэнсэй.
– Что за напасть! Ками, неужели снова какая-то инфекция в воде… – до моих ушей доносится подозрительное урчание.
С громким, суетливым стуком захлопывается дверь соседней кабинка. Звук расстегиваемой молнии и снимаемых штанов сменяется вздохом облегчения, едва не обосравшегося, педагога.
– Сэнсэй, вы там как, в порядке?
– Теперь да, Сугимото, теперь да.* – зато я теперь не в порядке! Ну и вонь, он что дохлого скунса на обед сожрал?
Ноздри бередит чертовски неприятный запашок. В туалете всего три кабинки и одна из них, дальняя от меня, сейчас на ремонте. Поэтому от чужого зловония меня отделяет тонкая перегородка, да и та не в пол. Глаза слезятся, но я продолжаю впитывать знания на пару с чужим зловонием. Готов поспорить, после этих посиделок вонять от меня будет знатно, но драгоценная информация того стоит.
– Уффффф! – выдает последний аккорд вонючка-сэнсэй и, после пары секунд возни за стенкой, задает мне неожиданный вопрос. – Серов, а у тебя в кабинке бумаги случаем нет?
– Никак нет, Кобаяси-сэнсэй, сам с тетрадкой сижу.
– Антон, а не мог бы ты дать несколько листиков своему сэнсэю?
– Кооооонечно! Только они немного исписаны.
– О, ничего страшного!
– Держите, сэнсэй. – просовываю, вырванные из тетради листы, под перегородку.
– Спасибо ками, что послали мне тебя, Серов. – хрустит бумагой сэнсэй – любит, когда понежнее.
– Пс, какого хера ты творишь, придурок?! – доносится до меня злобный, едва различимый, шепот Акихико. – Угробить нас захотел?