Толераниум
Шрифт:
Ты большой молодец, что строишь новую жизнь и находишь возможность меняться. Ты всегда был умным, волевым и родился без генетических сбоев. Судя по всему, с помощью своих новых товарищей ты станешь тупым покорным идиотом, неспособным за себя постоять. Ну что ж, мне такие диагнозы известны. Если вдруг тебе еще не сделали лоботомию, призови свое идеальное критическое мышление, попробуй посмотреть на себя со стороны. Представь, что на твоем месте – кто-то близкий и дорогой тебе. Тогда после того, как тебя выкинут на счастливую помойку, останется небольшой шанс добраться до дома.
Если стерилизация мозга уже произошла, рано или поздно
Условия неплохие, хотя палаты четырехместные. Зато режим дня и регулярная кормежка с постоянным врачебным наблюдением – совершенно бесплатно. Тебе не будет одиноко, и совершенно точно: ты найдешь в клинике не менее преданных и счастливых друзей, чем нынешние.
Пока есть возможность, я как мать могу повлиять на ситуацию и помочь тебе выбрать будущих соседей по палате. Только отнесись к моим предложениям серьезно и вдумчиво. Возможно, в клинике придется прописаться на всю жизнь.
Есть парень примерно твоего возраста – в подъезде ударился головой о батарею и впал в кому. Производственная травма. Слонялся по квартирам с целью вербовки в «Глагол безмятежности» и напоролся на мужика, у которого сын-подросток уже пару месяцев «глаголит». Мужик неудачно отмахнулся от навязчивого предложения и случайно задел вербовщика. Потому твой гипотетический сосед, выйдя из комы, был отправлен к нам на вечное поселение. Он безобидный и очень счастливый. Правда, иногда нападает на батарею, но это личное. Можно не обращать внимания.
Второй парнишка вообще никому не мешает. Немного озабочен, потому что хочет нормальной семейной жизни. Но невесты, которых он выбирает, оказываются кончеными тварями и изменяют при первой возможности. Врачи не могут решить эту проблему, потому что повлиять на выбор не представляется возможным. Интрига в том, что невестами этого парнишки становятся предметы домашнего обихода, правда, женского рода. Тряпки, швабры и корзины для грязного белья, может, и могли бы стать верными спутницами жизни, но пока подобный союз возможен только у нас в больнице.
Еще один возможный сосед – спустившийся с небес проповедник справедливости и терпимости. Он не ходит, видимо, по причине травмы после падения с небес и по той же причине не помнит своего имени, но вещает складно, непрерывно и адресно. Объектом обращения проповедник выбрал люминесцентную лампу над своей кроватью. Хорошая новость: в полнолуние он замолкает и улыбается луне.
Есть и другие ребята, с которыми вполне можно делить палату. Например, отпрыск двух наркоманов по имени Женя Эфф, который так и не смог договориться со своей головой. Вообще он считает себя Наполеоном, но иногда – Жозефиной. И тогда требует срочно позвать к нему гинеколога. В тех, кто с ним не согласен, Женя отчаянно плюется пенистой слюной. Но и его тебе бояться не стоит, слюна не камень – глаз не выбьет.
Словом, выбирай или напиши предпочтения. Попробую подыскать варианты.
Если вдруг остатки мозга всколыхнутся в твоей голове и ты найдешь возможность послать всех твоих дружков и их скотобойню по месту зачатия, знай – у тебя есть родной дом, где тебя ждут. Здоровья тебе и здравомыслия.
Твоя мать».
Октябрь
23
– Отлично выглядишь, – похвалил Виктор Мишу, когда тот уселся в
Они подъехали к крыльцу бывшего Дома детского творчества, который Миша знал как свои пять пальцев. Миша удивился и немного разочаровался. Когда он был там в последний раз, для самого детского творчества в здании оставили только две комнаты. В одной из них два раза в неделю бородатый старик вместе с детьми выжигал лупой портреты Пятачка с Винни-Пухом, а в другой добрая толстая женщина в огромных очках учила детей игре на рояле, что само по себе было непродуктивно, поскольку все черные клавиши намертво запали много лет назад. Рояль, видимо, еще помнил времена, когда здесь был настоящий Дворец пионеров со спортивным и танцевальным залом, шахматной секцией, музыкальным классом, хоровой студией, кружком «Умелые руки» и даже курсами кройки и шитья. Потом все эти кружки и секции превратились в мелкие офисы турфирм, агентств по недвижимости, склады и юридические адреса. Пару лет назад трехэтажное здание сталинской постройки обрело нового неведомого хозяина и было огорожено строительными лесами. Леса недавно сняли, а на крыше красовалось название «Дворец Толерантности». Среди работников нового дворца укоренилось название «Толераниум», а бездельники-ротозеи приклеили к сооружению кличку «Дом терпимости».
Род деятельности дворца не влиял только на одного человека. С давних пор на входе дежурил коренастый лысеющий блюститель внутреннего порядка по прозвищу Полковник. То ли вахтер, то ли комендант.
Он-то и выбежал навстречу, когда Миша с Виктором вышли из машины. Обращаясь к Мише, Полковник затараторил:
– Я здесь знаю каждый уголок, каждый закуток мною осматривается ежедневно со всей ответственностью. – Он угодливо распахнул перед ними дверь. Мише польстило такое подобострастие: вахтер обратился именно к нему, точно определив, кто здесь самая значимая фигура.
– Осмотрите все или только ваш кабинет?
– Пожалуй, все, – ответил Миша после некоторого раздумья.
Для солидности Миша решил не торопиться с осмотром собственного кабинета, хотя только кабинет его и интересовал. Хотелось бы, чтобы он был просторный, чтобы стол от входной двери стоял как можно дальше, чтобы посетители понимали, что до вершителя судеб нельзя добраться так сразу. Миша с трудом переключался на комментарии вахтера по ходу экскурсии:
– Ремонт здания практически завершен: все помещения отабличены, обставлены и освещены.
Миша пробегал глазами названия: «Социальный отдел», «Отдел культуры», «Финансовый отдел», «Отдел ювенальной юстиции», «Политотдел», «Отдел имиджмейкеров»…
– А вот здесь у нас туалеты. – Полковник показал на двери с буквами «М», «Ж» и «Н». – Все как положено: мужской, женский и… – Он задумался. – Для всех остальных. Дальше – зона для иностранных специалистов.
Действительно, неподалеку гражданин иностранного вида сурово отчитывал работяг за то, что они не научились называть иностранных сантехников инженерами. Господин с лицом инквизитора угрожал мужикам Европейским судом с санкциями и совершенно разъярился, когда один из провинившихся отреагировал: