Только будь со мной!
Шрифт:
После лёгкого обеда мы отправились на прогулку вокруг поместья. Миссис Белл решила к нам не присоединяться. Рич и Анна размеренно шагали впереди, в то время как Генри останавливался каждые три минуты. Он сказал мне, что тщательно пометил названия всех посаженных им деревьев, поскольку после его смерти никто не сможет сказать, что есть что.
– Каждое дерево символизирует какое-то важное событие в моей жизни, – заявил он. – Например, вот это я посадил, когда родился Чарли. Дерево называется Metasequoia glyptostroboides [35] .
35
Метасеквойя
– Я никогда в жизни это не выговорю, – восхитилась я.
– Папа знает латинские названия всех своих деревьев, – сказал Чарли.
– Другое его название – просто метасеквойя.
– А вот это нетрудно запомнить.
– Она сейчас должна достигать двенадцати метров в высоту, – продолжал Генри. – Это быстрорастущее хвойное дерево. Сначала, по весне, у него розовые листья, а ближе к лету они становятся зелёными.
– Должно быть, интересно наблюдать за сменой цветов, – предположила я.
– Да, это удивительное зрелище. Пойдёмте дальше. Вот красавица Liquidambar styraciflua [36] .
– Генри, вы специально говорите по-латыни, чтобы покрасоваться!
Пробираясь к стволу дерева, он несколько раз поцарапался о чертополох.
– У этого дерева очень симпатичные листья. По форме они напоминают кленовые. У Liquidambar tyraciflua есть несколько разновидностей. Эта называется Лэйн Робертс.
– Её листья тоже меняют цвет?
– О, да! Осенью цвета просто волшебные. От жёлтого до красного и даже винного.
36
Ликвидамбар смолоносный или амбровое дерево. Листопадное дерево, распространённое в тёплом умеренном климате восточной части Северной Америки.
– Пока это дерево мне нравится больше всех, – призналась я. – Оно очень красивое.
Услышав мои слова, Генри сорвал один листок и протянул его мне.
После вечернего чаепития миссис Белл проводила меня до моей комнаты.
– Надеюсь, тебе здесь понравится, Кассандра.
– Большое спасибо, здесь очень мило, – ответила я, осматривая комнату со смежной ванной комнатой. На трюмо стояла ваза с цветами и маленькая стеклянная вазочка с листиком амбрового дерева, который подарил мне Генри.
– Хорошо. Отдохни перед вечеринкой.
Когда она закрыла за собой дверь, я смогла вздохнуть с облегчением.
– Чарли, что ты здесь делаешь? – послышался её голос из коридора.
– Я хотел проверить, как дела у Кас.
– Она отдыхает. Не мог бы ты мне помочь?
– Да, мам, через минуту. – Последовала непродолжительная пауза. – Я скоро спущусь.
Наконец до меня донеслось поскрипывание паркета –
Чарли вошёл в мою комнату и улёгся на кровать. Я присоединилась к нему.
– Иди ко мне, – сказал он, прижимая меня к себе.
– Как приятно, – произнесла я. – Я так по тебе соскучилась.
Лёжа в объятиях друг друга, мы обсудили моё решение попробовать вернуться в Королевский колледж. Я сказала ему, что мой научный руководитель продвигает моё дело в ректорате и, если меня восстановят, то уже осенью я возобновлю учёбу.
– Я так тобой горжусь! – прошептал он, обхватывая меня за талию.
Мы целовались, пока не услышали за дверью чьи-то шаги.
– Правда, весело скрывать свои отношения, прятаться и шушукаться? – прошептал Чарли, прикрыв мне рот рукой, чтобы я не смеялась в голос.
Когда шаги стихли, я прошептала в ответ:
– Ты нервничаешь из-за предстоящего разговора с мамой о наших отношениях?
– Нет.
– Ты уверен? То есть, если мы ничего не скажем на этих выходных, то это нормально. Но если у тебя есть какие-то сомнения…
– Почему у меня должны быть какие-то сомнения? Ты сама не уверена в наших отношениях?
Анна ворвалась в комнату без стука, и Чарли отпрянул от меня так резко, что чуть не свалился с кровати. Он встал, стараясь пригладить взъерошенные волосы, и сказал тоном дворецкого:
– Сообщи мне, если тебе что-то понадобится.
– Конечно, – ответила я, смущаясь так же, как и он. – Будет сделано.
– Ух ты! – воскликнула Анна, отталкивая Чарли с дороги. – Ты наденешь это сегодня, Кас?
Её внимание привлекла висевшая на шкафу шёлковая блузка от Вивьен Вествуд, которую раньше носила моя мама.
– Обожаю ее вещи, – вздохнула Анна. – Мода меняется, а её вещи всегда выглядят потрясающе.
Затем она подошла к кровати и села рядом со мной, скрестив свои длинные гладкие ноги. Это означало, что она собиралась ненадолго задержаться.
– Можешь идти, Чарли. – Анна помахала ему рукой. – Иди. У нас тут будет девчачий разговор.
Она повернулась ко мне.
– Итак, Кас, где ты работаешь?
Я сообщила ей, что недавно подала заявление об уходе из «Опоры». Конечно, мне не хотелось уходить – я проработала чуть меньше года, – но Шарлотта отнеслась ко мне с пониманием. Она сказала, что я могу работать волонтёром и ездить на их курсы. Мы с Чарли не исключали возможности снова поехать в Колорадо.
– Чарли сказал, что тебя сбила машина. Это, должно быть, так тяжело. Не представляю, как ты с этим справляешься.
– В смысле? С чем я справляюсь?
– Со всей этой ситуацией и с инвалидным креслом. Ты такая отважная.
– По-моему, отвага – это когда человек вбегает в горящий дом. А у меня просто нет выбора.
– Это тоже верно, – кивнула Анна. Она заметно удивилась тому, что я посмела ей возразить. Оглядывая комнату, она задумчиво хмыкнула. – Как насчёт парня? Ты с кем-нибудь встречаешься?
– Э, нет. Не совсем.
– Не совсем, – повторила она. – Интересно.
Анна улыбнулась, демонстрируя свои идеально ровные белоснежные зубы.