Только для мужчин
Шрифт:
– Я думал, что ты никогда об этом не спросишь, – печально сказал Алекс.
– Может быть, прямо сейчас?
– Ну… – Алекс замялся. – Я не могу без всякого предупреждения уйти от Мыльного Пузыря. Не то чтобы я был таким незаменимым, но…
– Алекс, сейчас в самом разгаре работа над новым номером. Не могу же я ее делать на больничной койке и со сломанной рукой. Кстати, что сказал доктор: как долго я здесь пробуду?
– По крайней мере несколько дней. Пуля вы-звала определенный шок. Доктор хочет быть уверен, что, прежде
– Тогда, Алекс, ты должен мне помочь! Я не могу собрать номер, находясь здесь.
– Ладно, я оставлю Мыльному Пузырю заявление о том, что через две недели уволюсь, а по вечерам буду работать над «Мачо». Это все, что я могу сделать.
– Этого более чем достаточно. Спасибо, дружище.
– Марк… – Марк едва ли не впервые видел своего друга смущенным. Отвернувшись, Алекс тихо сказал: – Я должен извиниться перед тобой, дружище. Я смеялся над тобой, говорил, что ты не сможешь этого сделать, называл тебя юнцом. Я был не прав. Ты это сделал, и сделал все сам.
– Я не все сделал сам. – Марк усмехнулся, вспомнив всех тех, кого он уговорил помочь. – Но, конечно, большую часть я сделал сам. Забудь об этом, Алекс, – понизив голос, добавил он. – Дело прошлое. Послушай, я создаю корпорацию – «Мачо энтерпрайзиз». Я консультировался с адвокатом, и он сказал, что это единственно возможный вариант. И выпускаю акции. Я хочу, чтобы ты стал главным редактором журнала. Так и будет указано в выходных данных, а я буду издателем. Даю тебе десять процентов акций с правом выкупить еще один пакет за десять процентов стоимости.
– Ты говоришь как настоящий бизнесмен, – усмехнулся Алекс. – В этом нет необходимости, дружище.
– Нет, есть. Поначалу твоя зарплата будет не слишком большой. Я не смогу платить тебе столько, сколько ты сейчас получаешь.
– Кто я такой, чтобы спорить? – Алекс поднял стоявший у его ног кейс. – У меня тут появилась одна идея, Марк. Я думаю, ты должен подробно написать о том, за что выступает «Мачо», каковы цели издания. Изложи все, что ты мне говорил, – как вывести секс из средневековья.
Алекс достал из дипломата папку, несколько карандашей, пачку желтой бумаги и положил все это на кровати рядом с Марком.
– Хитрож… подонок! – упрекнул его Марк. – Когда ты шел сюда, ты знал, что я предложу тебе работать в «Мачо»!
– Откуда я мог это знать? – с невинным видом возразил Алекс. – Я просто готовил для тебя еще одну записку.
– Ну конечно! – Однако подброшенная Алексом идея уже завладела его воображением. – В любом случае это прекрасная мысль! Как я сам не додумался! Я назову это… «Манифестом "Мачо"»!
– Видишь, что получается, когда два величайших ума работают вместе?
В дверях раздался какой-то шорох, и в палату вошла молодая медсестра. Ей было лет двадцать пять, и даже форменный белый халат не мог скрыть того факта, что у нее великолепная
– Время посещения закончилось, мистер Лаваль, – тоном, не допускающим возражений, произнесла медсестра. – Доктор разрешил только короткий визит, а вы находитесь здесь уже полчаса. Нам нужно отдохнуть, не правда ли, мистер Бакнер?
– Ухожу, уже ухожу! – поспешно сказал Алекс, захлопывая кейс, и двинулся к двери. – Не напрягайся, дружище.
Медсестра уже вставляла градусник в рот Марку и щупала его пульс.
Остановившись в дверях, Алекс сказал, глядя на медсестру:
– Помни о своем состоянии, Марк.
Марк расхохотался, термометр выпал у него изо рта.
– У меня только рука не в порядке! – крикнул он вслед уходящему Алексу.
Неодобрительно ворча, медсестра подняла упавший на кровать термометр и осторожно положила на поднос с таким видом, как будто градусник сразу же густо облепили бесчисленные микробы. Марк принялся откровенно ее разглядывать. У медсестры была ярко выраженная нордическая внешность: васильково-синие глаза, светлые волосы, розовый цвет лица. Накрахмаленный халат едва не лопался под напором ее больших грудей.
– Как вас зовут? – поспешил спросить Марк, пока медсестра не засунула ему в рот другой термометр.
– Джейн, – подчеркнуто строго ответила она. – Всего-навсего Джейн. Как я понимаю, вы издаете журнал. Тогда, должно быть, вы умеете читать. – И она сурово указала на табличку, приколотую над ее левой грудью.
Марк только открыл рот, чтобы ответить, как она ловко засунула туда термометр.
Измерив температуру, медсестра сделала пометку в своих записях.
– У меня высокая температура?
– Немного повышенная. Но этого следовало ожидать, учитывая то, что с вами случилось.
– Вам не приходило в голову, что это может быть из-за вас? В вашем присутствии у кого угодно температура поднимется до небес.
Вместо ответа Джейн только строго посмотрела на него.
– Наверно, вам уже говорили об этом, – смущенно пробормотал Марк.
– Я слышу об этом по десять раз на дню, мистер Бакнер.
С этими словами она взяла свой поднос и вышла из палаты, оставляя за собой шуршащий след.
Ошеломленный Марк долго лежал, улыбаясь, затем встряхнул головой, взял папку с бумагой, которую оставил ему Алекс, и принялся писать:
«Для нашей страны настало время свободно говорить о сексе. И не только о гомосексуализме, хотя это тоже необходимо. Слишком долго секс относили к темным сторонам нашей жизни, о которых следует говорить только шепотом, слишком долго подвергали различным запретам. Этот синдром стыда приводит к тому, что и нагота находится под запретом. Человеческое тело прекрасно, так почему же мы должны его стыдиться? Если бы Господь желал, чтобы люди были все время прикрыты, Он сотворил бы нас одетыми.