Только дождись меня

Сашка проснулся оттого, что солнечный зайчик просочился в комнату сквозь плотно задёрнутые шторы. Мальчик скинул лёгкую простыню и прошлёпал

на балкон. Солнце уже жарило на полную катушку, поэтому он пританцовывал, спасая голые пятки от раскалённого пола. Наконец Санёк забрался с ногами на пластмассовый стул, такой, как те, что обычно стоят в недорогих курортных кафе, и бесстрашно свесился через перила. Вот оно – счастье, ради которого он вместе с родителями летел ночью на самолёте, потом сонно ехал в душном такси и почти на ощупь заселялся в незнакомую, заставленную чужими вещами квартиру. У Сашкиного счастья был цвет моря – синий с серо-стальными переливам. И запах моря – солоновато-рыбный с нотками варёной кукурузы. И даже музыка моря – громкий плеск волн, крики чаек и восторженные вопли детей.

Сашка ураганом ворвался обратно в комнату. Родители крепко спали, компенсируя недостаток ночного сна. Ну как можно дрыхнуть, когда море – вот оно, рядышком, только руку протяни? И мальчик громко закричал:

– Матросы, подъём! Держим курс на волну!

Мама испуганно подскочила на кровати, пытаясь сообразить, где она и как здесь оказалась. Папа недовольно поморщился, перевернулся на другой бок и захрапел громче прежнего. Но морские фанаты так просто не сдаются! Сашка одновременно опустошал чемодан в поисках плавок, дёргал папу за руку и скороговоркой горланил прямо маме в ухо:

– Мам, пойдём-скорее-а-то-нам-места-на-пляже-не-останется! А можно мне-до-буйков-доплыть-купишь-маску-для-мыряния? Обожаю-мырять!

– Не мырять, а нырять! – усмехнулся папа и с неохотой открыл глаза. Поспать спокойно при таком шуме не было никаких шансов.

– Ладно, – папа сладко потянулся. – Почему вы ещё не в шортах? Я уже одной ногой в шлёпанце и одной головой в панамке!

И папа рванул вперёд всех в ванную.

– Как это – одной головой? – всерьёз задумался Сашка. Но тут же понял, что папа как всегда шутит, и с громким «подожди-и-и-и!» побежал его догонять.

Эх, ну и духотища… А всё этот оранжевый апельсин в небе виноват! Жарит так, словно его только что достали из духовки. Интересно, можно ли его съесть? Щенок прищурился, подпрыгнул повыше и лениво клацнул зубами.

Скорее чтобы развлечь себя, чем действительно с целью проглотить. Щенок помнил, что у апельсина, стащенного им на рынке, был противный кисло-сладкий вкус, от которого потом долго чесался язык. Наверно, и небесный апельсин ничем не лучше.

В животе забурлило. Щенок прислушался и тоскливо почесал лапой за ухом. Кажется, сегодня он ещё не ел. Впрочем,

вчера он тоже не ел, если не считать полузасохшего початка кукурузы, который удалось немного поглодать. Сейчас бы бедняга не отказался даже от этого.

Где бы подкрепиться? До рынка бежать далеко. По такому пеклу да на пустой желудок – силёнок не хватит. Конечно, есть ещё одно сытное местечко – кафе на пляже. Там можно вытащить из мусорного бака объедки, насквозь пропитанные сосисочным соком. А если повезёт, то и недоеденная сарделька может перепасть. Но в последнее время толстый повар стал отгонять бездомных животных от бака. И даже специально чуть не ошпарил щенка кипятком! Злыдень бессердечный! Что ему, жалко, что ли? У самого, небось, в животе сто сосисок! Или даже пятьсот! Ну точно не меньше тысячи!

Щенок тяжело вздохнул, но решил к кафе сегодня тоже не идти. Лапа, на которую попали брызги кипятка, ещё ныла. Не хотелось бы окончательно превратиться в «хотдог». Однажды какой-то парень с зелёной мочалкой волос перевёл название этого бесподобного лакомства как «горячая собака». Придумал же такое!

А не попытать ли удачу на пляже? Там много людей. И они постоянно что-то жуют. Щенок завидовал тому, как эти двуногие умеют без устали работать челюстями, перемалывая всё подряд: арбузы, кукурузу, хотдоги, бутерброды с котлетами. Один раз он даже своими глазами видел, как чей-то ребёнок перегрыз пополам совочек, а потом принялся за надувного крокодила.

Щенок осторожно просунул лохматую голову между деревянными ступенями, ведущими к пляжу. Ничего себе! Да сегодня тут косточке негде упасть! Песок в несколько слоёв был покрыт полотенцами, ковриками, подстилками и раскинувшимися поверх всего людьми. Щенок принюхался. Откуда-то вкусно потянуло пережаренной картошкой – этими тонюсенькими золотистыми кругляшами из шуршащих пакетиков. М-м-м… Кажется, у людей такая еда ещё зовётся чипсами.

Удержаться от соблазна не было сил. И щенок, как заколдованный, пошёл на запах.

– Мама, смотри, какой хорошенький! – Сашка перестал хрустеть чипсами и уставился на черноглазого щенка, нерешительно выглядывающего из укрытия в виде чьей-то огромной пляжной сумки.

– Ну… – мама брезгливо сморщила нос. – Александр, только не трогай его, пожалуйста! Смотри, какой он лохматый. Он, должно быть, блохастый.

– Блохастый, зато нюхастый! – пошутил папа. – Видишь, Санёк, как он твои чипсы унюхал!

– Он, наверно, кушать хочет, – догадался мальчик и ласково позвал. – Возьми! Вот тебе чипсик.

Щенок с подозрением наклонил голову, готовый в любой момент сорваться с места и дать дёру. Не верил он этим людишкам! Выучил их уже как свои четыре лапы. Так и норовят прикинуться добренькими, приманить, а потом либо по носу газетой щёлкнут, либо ногой пнут.

Но Сашка всё размахивал в воздухе угощением. Сегодня явно был его козырной день! Родители без лишних уговоров купили ему ласты и маску с трубкой для ныряния. И хотя мама разрешила нырять только там, где баламутила воду малышня, папа прокатил сына на спине до буйков и обратно. Так неужели в такой день он, Александр Васильевич Киселёв, не сможет подружиться с милым бездомным псом?