Только когда я смеюсь
Шрифт:
– Что ты здесь делаешь, старушка? – спросил он и, подтянув штанины своего коричневого костюма, взгромоздился на табурет у стойки в недвусмысленной близости от меня.
– У меня новая машина, – сообщила я. – И я просто поехала подышать свежим воздухом. А ты что здесь делаешь?
– Работаю. По правде говоря, я бросил юриспруденцию и теперь в основном ушел в сферу общественных отношений. Это гораздо приятнее.
Нам подали напитки.
– За тебя, Жижи. – Я подняла бокал. – За веселую жизнь.
– Развлечениям, – ответил Жижи, – я отдаю полжизни.
– О, – рассмеялась я. – А вторая половина?
– Ритуал, – елейно
– Так вот чем ты здесь занимаешься.
– Да. Мы работаем с Магазарией.
– Это едят или втирают куда-то?
– Это то, что сейчас называют африканской страной, недавно получившей независимость, дорогуша. Я должен свести их военного министра с моими приятелями из высоких чинов. Хотя все равно толку мало, поэтому я его немного накачиваю по ходу дела. Ну, чтобы постепенно подготовить его, ясно?
И он снова улыбнулся.
– От чего толку мало?
– Он хочет покупать оружие, бомбы, танки для своей армии, но наш министр обороны никак не соглашается.
– Ужас какой.
– Именно, старушка. Моя фирма может потерять все, что у нас на счету, если подонки-военные напакостят моему клиенту, а они говорят – между собой, конечно, – что он готовит coup d'etat, [1] и не хотят быть в этом замешанными. Ты ведь знаешь наше министерство обороны. – Он засмеялся.
1
coup d'etat – революция (фр.)
– Кстати, я действительно знаю. Мой дядя Дадли занимает там высокий чин. Понятия не имею, что именно он делает, но он заведует отделом боеприпасов и техники, хотя, кто знает, может, это лишняя или устаревшая техника?
– Милочка, это именно то, что надо! Что для одних лишнее, для других может оказаться бесценной находкой. – Жижи допил один бокал и принялся за следующий. – Ты можешь шепнуть словечко своему дядюшке?
– Ну, если ты сегодня везешь своего клиента на решающую встречу, не знаю, как я могу что-то изменить.
– Послушай, лапочка. Если ты нажмешь на нужные кнопки, я не допущу этой фатальной встречи.
– Мне нужны имена людей, которые уже замешаны в деле, – сказала я. – Дядя и пальцем не шевельнет, не разведав предварительно ситуацию в министерстве.
– Понятно, старушка. – И на клочке бумаги он нацарапал имена нужных людей.
Я выбрала наугад одно из имен: генерал Мориц Саймондс Форстенхолм.
– Я знаю его. Почему бы с ним не поговорить?
– Со старым Форстенхолмом?
– Если это тот, кого я имею в виду, он довольно сильно увлечен мной.
– Боже милостивый, старый Форстенхолм? Кто бы мог подумать?
– Я прямо сейчас ему позвоню, если хочешь, – предложила я.
– Отличная мысль, – обрадовался Жижи. – Ты знаешь номер?
– Нет.
– Я возьму справочник и поищу там. Он живет где-то в Сурре. Позвоним сверху, а?
– Не выдумывай, Жижи.
– О, да нет же!
Он поднял руки и перекрестился. Мог бы обойтись без этого, я на расстоянии распознаю безвредных болванов. Вытащив из сумочки красный платочек, я привязала его к ремешку.
В справочнике мы быстро нашли номер телефона генерала. Он действительно жил в Суррее, как говорил Жижи.
– Ты
– Скажу тебе по секрету, мы однажды даже обедали тет-а-тет в Савойе. Я знаю его очень хорошо.
Жижи попросил гостиничного телефониста соединить нас с генералом. Через пять минут раздался звонок.
– Генерал Форстенхолм? – начал разговор Жижи. – Минуточку, генерал. – Жижи передал мне трубку.
– Вы ни за что не угадаете… это Лиз Смолвуд. Помните, дочь адмирала Смолвуда? Мой дядя, сэр Дадли Кавендиш, работает в министерстве. Ха-ха-ха. Ну, вот уж не думала, что вы меня узнаете, прошло столько времени. Ах вы, старый льстец! Очень хорошо. И он тоже. Ну, я все ездила по этим занудным местечкам: Монте-Карло, Пертшир, Сен-Мориц. Ладно, послушай, Форсти… а, да, я вспомнила. Послушай, Форсти, мне тут сказали, что ты важная персона во встрече с африканцами… Да, Магазария, никогда еще не слышала более забавного названия. Ну, Форсти, я думаю, ты должен им уступить. Я уже столько лет знакома с ними, они очень милые люди и очень надежные… Но, Форсти, они очень пробритански настроены, а ты знаешь, как это ценится в наше время… Да, пробритански, очень пробритански настроены. Ну, может, только так говорят. Ты ведь знаешь, как неловко признаваться кому-то в любви, ты должен сам чувствовать это… Ну, вот и они так же. – А потом добавила: – Минуточку, Форсти, тебя очень плохо слышно, сделаю радио потише. – Я прикрыла ладонью микрофон и повернулась к Жижи: – Он хочет знать, что по этому поводу думает мой дядя Дадли из министерства.
– Он полностью «за», – горячо зашептал Жижи. – Скажи, что он руками и ногами «за», он их просто обожает, просто с ума сходит.
Я цыкнула на Жижи и сказала в трубку:
– Дядя Дадли всей душой «за». Он считает их очень надежными, он думает…
Жижи зашипел:
– Мистер Ибо Авава.
– Мистер Ибо Авава самый добрый и надежный человек во всей Африке… да, не считая, конечно, белых, наверное, именно это он и имел в виду.
Жижи начал нервничать.
– Лоутер? – переспросила я. – Так это он все решает… а комиссия просто утверждает его рекомендации, да?.. Знакома ли я с ним?.. Да, но там было так много народу и шампанского… Да, да, я запишу, я возьму карандаш, минуточку.
Жижи так торопился протянуть мне карандаш, что порвал подкладку жилетного кармана. Я старательно записала имя.
– Бригадир С. Лоутер, кавалер ордена «За безупречную службу», имеет военный крест, – писала я, у меня просто фантазии не хватало придумать другое имя с инициалами С.Л.
Сайлас Лоутер – настоящее имя Сайласа. По крайней мере, я так думаю. Каков бы ни был его псевдоним, он всегда начинался с С.Л., потому что у Сайласа было бесчисленное множество рубашек, расчесок, чемоданов, запонок и платочков, на которых была вышита эта монограмма.
В телефонную трубку я проговорила:
– А нельзя ли узнать его домашний адрес? Не хочется звонить в министерство. Ждешь по три часа, пока тебя соединят. Лондон, Вест-Энд, Бейкер-плейс, двадцать пять… у вас нет его телефона? Ну, ничего, найду в справочнике, ведь именно так я разыскала тебя, Форсти… Нет, теперь я записала его в свою записную книжку… Конечно, как ты мог подумать?.. Ну, я бы не сказала, что это почтенный возраст, для тебя это не старость. Ты, по-своему, очень, очень молод… О, конечно, и ты тоже. Пока, Форсти, ты душка… Пока.