Только кровь
Шрифт:
— Прости меня, Император, когда мы встретимся, — воскликнул Браск, — ибо мало я крови пролил во имя Тебя.
Он приготовился, что ножницы сожмутся, сокрушив металл и плоть. Но ничего подобного не произошло. Вожак застыл. Брат меча повернулся, броня визжала об острые лезвия клешней.
Орочья морда всё ещё кривилась в триумфе, большая бронированная челюсть распахнулась, собираясь исторгнуть рёв, вот только язык
— Простите меня, повелитель, — раздался в воксе голос Маркомара. — Пришлось ждать удобного случая.
В его словах появилась сталь, которой не хватало прежде.
— Что ж ты сумел отомстить, послушник, — ответил Брат меча.
— Так и есть. Слава Императору.
В этот момент Браск понял, что Маркомар, в конечном счёте, справится.
К тому моменту, когда он высвободился из хватки мёртвого вожака, враги обратились в бегство. Их короля повергли, его отряды пали, и меньшие орки дрогнули и бежали, оставляя на поле боя множество трупов. Яркие лазерные лучи и тяжёлые болты прикончили немало беглецов, выжившие йопальцы смеялись над удирающими зелёнокожими. Храмовники остались рядом с грузовиками. Донеал и Санно работали в паре, добивая отставших и раненых ксеносов. Донеал показал себя свирепым и умелым. Он станет отличным боевым братом.
Только убедившись, что сражение закончено, Браск направился к Озрику.
Озрик лежал, вытянув ноги. Ему удалось принять сидячее положение, так чтобы силовой ранец упирался в стену, но и только. Глубокие пробоины в броне искрились. В них виднелось красное мясо.
— Это было глупо, брат. — Браск перезапустил мерцающий дисплей шлема. Затем опустился на колени рядом с молодым космическим десантником и стал изучать жизненные показатели своего бывшего ученика и друга. Оба сердца бились слабо, дыхание неровное. Доспех накачивал Храмовника медицинскими препаратами из фармакопеи, но раны оказались слишком тяжёлыми и ни лекарства, ни врождённые дары тела не могли остановить кровь. Ярко-красная жидкость лилась из трещин в броне, окрашивая землю. Её было слишком много.
— Я хотел произвести на тебя впечатление, брат, — ответил Озрик. Он попытался усмехнуться,
— Возможно. Но вместо этого честь убить вожака досталась Маркомару.
— Значит не всё потеряно. Ты должен дать ему последний шанс. Я взял бы его в оруженосцы, если бы не умирал.
— Лежи неподвижно. Молчи. Тебя тяжело ранили, — тихо произнёс Браск. Он положил руку на шлем Озрика, словно отец, который касался лба больного ребёнка. Братья были единственной их семьёй, единственной роднёй.
Озрик протянул дрожащую руку и сжал предплечье Браска. — Я сражался хорошо, не отказывай мне в этом.
— Ты сражался хорошо, друг.
Браск встал. Слабая рука Озрика соскользнула с доспеха и лежала, согнувшись на грязной земле. Голова свесилась. Санитары и сёстры Розы бежали к лежавшему космическому десантнику. Они не скрывали слёз, увидев повергнутого ангела своего бога.
Сестра Роза была с ними, в крови, но живая. — Мы сделаем для него всё что сможем, — сказала она.
Храмовник пожал плечами, словно не имело значения, будут они что-то делать или нет, хотя это значило для него очень много. Он показал на растущую лужу крови под Озриком. — Смотри, сестра! Как ты и сказала, есть только кровь. Все мы истекаем ей. Могучие и кроткие, высшие и низшие. Кровь верующих питает землю каждого имперского мира, и это верно. Запомните его, запомните кровь, которую он пролил за вас.
Санитары изо всех сил старались положить облачённое в броню тело Озрика на носилки, которые оказались слишком короткими для него. Браск бесстрастно наблюдал. Потеряв терпение, Роза разозлилась и послала за медицинскими сервиторами. — Быстрее! Он умирает!
В шлеме Браска жизненные показатели Озрика стали беспорядочными. Осталось недолго.
— Не бросайте его тело. Он должен сослужить ещё одну службу.
— Да, брат, — ответила сестра.
Астартес не сводил взгляда с умирающего брата. — Смотри, чтобы вы были готовы к отходу, сестра. Орки вернутся. Выступаем через десять минут.
Не оглядываясь, он зашагал к “ Катафракту”.