Только любовь
Шрифт:
Однако эти поиски результатов не принесли. Правда, Бич обнаружил выдолбленные отверстия в горных склонах — свидетельства того, что кто-то брал образцы пород и исследовал на предмет наличия золота. Однако Бич не мог определить, когда были выдолблены эти отверстия. Зато он наткнулся на кострища, которые еще не были смыты дождем: последний дождь прошел три дня назад.
«Три дня.
Три недели.
Три года. Нет возможности определить.
Когда-то Калеб рассказывал мне о том, что можно встретить древесный уголь, используемый в кострах, которые
Костры разводили индейцы триста лет назад, еще до того, как они украли у испанцев лошадей и научились на них ездить.
В моем распоряжении нет трехсот лет, чтобы найти Молчаливого Джона».
Бич не знал, как долго он пробудет в Скалистых горах. Он и без того уже пробыл здесь дольше, чем в любом другом месте, после того как покинул Западную Виргинию; тогда он был уже ростом с мужчину, но еще глуп, как мальчишка.
Он задержался в Скалистых горах отчасти потому, что здесь обретались его брат Рено, сестра Виллоу и друзья, Калеб и Вулф. Правда, привлекала его дикой, первозданной красотой и сама страна. Нигде на свете нет такого вкуса у ветра и таких красок у земли. Громады иззубренных, сверкающих ледяных вершин и длинные изумрудно-зеленые водоразделы между ними очаровали Бича.
Однако как бы Бич ни любил здешние пейзажи, он никогда не собирался оседать в этих местах. Рано или поздно жажда странствий снова коснется его души и он отправится по свету, чтобы, как он сам говорил, увидеть такой восход солнца, какого еще никогда не видел.
«Но пока во мне этот бродяжий дух не взыграл, ничто мне не мешает наслаждаться восходом солнца в здешних краях».
Такие мысли бродили у Бича в голове, пока он ехал под полуденным солнцем, сопровождаемый неугомонным ветром. Ему попадались следы лося, оленя и пумы. Он слышал клекот орла, призывающего подругу. Но следов человека нигде не было видно.
В том месте, где прозрачные струи безымянного ручья впадали в Аваланш-Крик, свежих следов не было, однако просматривались следы четырех мулов, хотя легкий дождь их изрядно размыл.
* * *
…Калпепперы проехали по тропе, ведущей к хижине Шеннон. Трое из них остались неподалеку от места впадения ручья в Аваланш-Крик, а четвертый отправился на разведку.
Бич находился на холме позади хижины Шеннон, когда увидел Дарси Калпеппера, пробирающегося сквозь лесные заросли. Бич вынул из седельного чехла карабин, прицелился — и каменные осколки скалы отрикошетили в сторону Дарси. В мгновение ока Дарси взлетел в седло, пришпорил мула и поскакал прочь.
Бич сопровождал Дарси до того места, где его поджидали братья. Калпепперы не стали выяснять, кто стрелял в Дарси. Они швырнули две пустые бутылки из-под виски и умчались восвояси.
Когда Бич подъехал к месту их стоянки, он обнаружил там месиво следов и множество бутылочных осколков, которые поблескивали на солнце…
«Это случилось несколько дней назад, —
Но они снова вернутся, когда соберутся с духом».
Сидя в седле, Бич продолжал думать о Калпепперах и Молчаливом Джоне, а также об испуганной девушке с поступью феи. Не было никаких признаков того, что Молчаливый Джон жив, а тем более разрабатывает свой участок.
«Разве что он охотится за кем-то из врагов по другую сторону Большого Водораздела. Но если бы мне пришлось биться об заклад, я поставил бы на то, что Молчаливый Джон мертв. Ни один благоразумный человек не оставит Шеннон больше чем на месяц, когда вокруг шныряют такие койоты, как Калпепперы».
Если Молчаливый Джон мертв, стало быть, Шеннон осталась без поддержки и должна будет сама добывать себе пропитание и защищать себя. Но она очень молода и живет в стране, где женщин не хватает. Этакая шелковистая овечка среди хищных рычащих койотов. Каким бы большим и злым ни был Красавчик, как бы осторожна ни была Шеннон, рано или поздно Калпепперам удастся застать ее врасплох.
И скорее всего это случится в недалеком будущем. Бичу было неприятно думать о том, что произойдет, если Калпепперы, доберутся до Шеннон.
«И очевидно, мне пора начинать сближение с моим красивым и почти прирученным мустангом».
5
На следующее утро Шеннон проснулась вовсе не отзвуков флейты Бича, приветствующей восход солнца, а от стука топора: неподалеку кто-то колол дрова. Она не слыхала подобных звуков уже несколько лет.
Шеннон тотчас же посмотрела на Красавчика. Пес лежал, положив голову на массивные лапы, уши его были направлены в сторону, откуда слышались удары топора. Пасть его был слегка оскалена, но издаваемый звук походил скорее на ворчание, чем на рычание.
Шеннон быстро вскочила с постели и подбежала к окну. Оба окна ее хижины не были застеклены. Они были закрыты ставнями, в которых имелись отверстия для ружья, заткнутые каменными затычками. Но несмотря на затычки, через отверстия в комнату проникал холодный воздух.
Шеннон приоткрыла ставни и выглянула.
Бич находился метрах в пятнадцати. Несмотря на холодное пасмурное утро, он снял с себя теплую куртку, оставшись в ярко-красной рубашке, которая плотно облегала его могучий торс.
Он стоял, расставив ноги. Подняв тяжелый колун, он резко опустил его на круглое еловое полено, которое тут же раскололось надвое. Бич нагнулся, поставил одну из половинок на попа, снова занес колун — и полено с треском разлетелось от его удара.
Грация и сила движений Бича породили у Шеннон чувство, близкое к восхищению. Она довольно долго наблюдала за тем, как Бич играючи действовал колуном, демонстрируя силу, расчет и точность.
Несколько шальных мокрых снежинок, опустившись на лицо Шеннон, вывели ее из оцепенения. Сдерживая дрожь, она отступила в глубь комнаты и осторожно прикрыла ставни.