Только любовь
Шрифт:
— Давали обет безбрачия…
В голосе Шеннон прозвучало откровенное разочарование. Бич от души рассмеялся и почувствовал к ней еще большую симпатию.
— Существуют и другие способы, — проговорил он наконец.
— Правда? И какие же?
— Не заниматься любовью.
— Для меня это не отличается от обета безбрачия.
— Бич улыбнулся медленной, по-настоящему мужской улыбкой.
— Это не совсем одно и то же, сладкая девочка. Это уже по крайней мере полхлеба… Помнишь, как было там, под брезентом, когда
Словно молния в ту грозу, сверкнуло воспоминание, и внезапная сладость пронизала Шеннон.
— Ты… хочешь этого? — понизив голос, спросила она.
— Во всяком случае, это гораздо лучше, чем ничего.
— Н-но…
— Да? — Бич еще плотнее прижал к себе девушку.
— Я тоже хочу прикасаться к тебе. Я хочу, чтобы мир вокруг тебя заполыхал и засверкал, — прошептала Шеннон, вспоминая собственные ощущения. — Я хочу видеть, как ты сам пылаешь… Хочу доставить тебе такую же радость, чтобы ты кричал от счастья, а мир переливался для тебя всеми цветами радуги.
Бич почувствовал, как у него подпрыгнуло сердце и кровь гулко застучала в жилах. Спазмы сжали горло, и он с огромным трудом смог произнести:
— Ты все это почувствовала, когда я ласкал тебя, сладкая девочка?
— Да, — тихо ответила она. — Только еще лучше. У меня не хватает слов, чтобы все передать… Только…
Бич ткнулся ртом в волосы Шеннон, ожидая продолжения.
— Да?
— Только я хотела еще большего, — призналась Шеннон. — Я хотела чувствовать всем телом твое горячее и сильное тело. Я хотела… Я не знаю, чего я хотела… Я знала лишь, что мне чего-то недостает.
Каждый мускул в теле Бича буквально содрогнулся. Он с трудом выдохнул из груди воздух.
Он-то знал, чего ей недоставало.
— Это плохо? — спросила Шеннон, видя, что Бич молчит.
— Ничего плохого, — хрипло возразил Бич. — Наоборот, это просто замечательно. Некоторым женщинам достаточно и такой ласки, которую они получают время от времени, но мужчины хотят большего.
— Всего такой ласки? И женщины хотят только этого?
— Н… да!
Шеннон нахмурилась:
— Все время такой ласки?
Бич осторожно сжал ухо девушки и почувствовал, что ей это очень понравилось.
— Конечно, это лучше, чем ничего, — сказала после паузы Шеннон. — Но если… гм… в руках весь хлеб, почему же довольствоваться только половиной?
Бич мысленно усмехнулся и подумал: может ли мужчина умереть от желания, находясь обнаженным в теплом бассейне и сжимая в объятиях нагую девственницу и вдову, которая любопытна, словно маленький котенок?
И в придачу страшно неосмотрительна.
— У женщин вероятность забеременеть приходится на определенные дни месяца, — проговорил Бич. — Вот тогда-то появляется возможность… гм… не довольствоваться лишь половиной хлеба.
— Ты смеешься надо мной.
— Нет, сладкая девочка, не над тобой. Я просто вообще смеюсь!
— Почему?
— Ты
Шеннон, трепеща, посмотрела в сверкающие серебряным блеском глаза и почувствовала, что ее сердце может вот-вот остановиться.
— Мне тоже хочется целовать тебя… всего, с головы до пят… У тебя очень красивое тело… здоровое и крепкое, и…
Теплые мокрые пальцы Бича легли на губы Шеннон, прервав поток ее слов.
— Не надо больше, сладкая девочка… Ты заживо сжигаешь меня.
Ласково коснувшись подбородка, он не спеша убрал руку.
— Я не намерена тебя сжигать, — все так же шепотом ответила девушка. — Я даже не знаю, как это делать. Ты научишь меня, Бич? Как сделать мир радужным и сверкающим всеми красками?
— Нет, — решительно сказал Бич. — Разве ты не понимаешь? Я не могу.
18
Бич закрыл глаза, чтобы справиться с желанием, которое жгло и корежило его тело. Того, что он хотел больше всего на свете, он не должен был, не имел права брать.
Открыв глаза, он увидел боль и смятение во взгляде Шеннон.
— Я слишком тебя хочу, чтобы доверять себе, — хриплым голосом сказал Бич. — Это впервые. Раньше у меня не было проблем с тем, чтобы уберечь женщину от беременности.
Шеннон нервно вздохнула:
— Я не совсем понимаю…
— Я могу взять женщину и при этом не сделать ее беременной, — деловым тоном объяснил Бич. — Я должен лишь задержать приход наивысшего удовольствия до того момента, когда я покину ее лоно.
— Ах, вот оно что, — похоже, Шеннон напряженно пыталась осознать услышанное. — Кажется, я начинаю понимать.
Глядя на сосредоточенное, невинное выражение лица молодой вдовы, Бич не знал, смеяться ему или ругаться.
— Но есть некоторая тонкость… Если у женщины наступают дни, когда она способна зачать, я не иду на такой риск.
— Это что за дни?
Бич слегка смежил веки. В свете лампы его густые ресницы казались золотистыми.
— Тебе хоть что-нибудь твоя мама рассказывала? — произнес наконец Бич, когда к нему вернулся дар речи.
— Например?
— Например, о том, что у женщины самая большая вероятность забеременеть в середине их месячного цикла.
На щеках девушки вспыхнул румянец, и дело тут было не в горячей воде.
— Ах, вот как… Гм… Нет, она ничего мне об этом не говорила, — смущенно пробормотала Шеннон,
Бич выдержал паузу. Но Шеннон ничего больше не добавила.
— Когда у тебя в последний раз были месячные? — напрямик спросил Бич.
Шеннон поперхнулась и зажмурила глаза.
— У меня раньше был Молчаливый Джон, а сейчас — Болтливый Бич, — проговорила Шеннон.