Только мы
Шрифт:
Случившегося следом байкер не ждал и ждать не мог. С визгом тормозов к бистро подлетели две машины, стекла передних и задних окон опустились, и оттуда ударили автоматные очереди. Время для Баффы словно остановилось, он видел, как медленно ему навстречу летят пули. И тут же метнулся к своему байку, прыгнул на него и с ревом сорвался с места, переходя на иные дороги. Но одна пуля на излете все же достала Баффу, пропоров ему левое плечо. Байкер зашипел от внезапной боли и, скрипнув зубами, прибавил газ. Стрелявшие успели только увидеть, как мотоцикл стал двухмерным и исчез.
Переместившись в южный район Далласа, на Мейн-стрит, Баффа заехал в ближайшую подворотню и остановился. Плечо дергало болью, под косухой
– Эй, чувак! – заставил его обернуться хриплый голос. – С тобой все нормально? У тебя кровища хлещет…
У стены стояли два латиноса в кожаных куртках, похожих на косуху самого Баффы. Невдалеке от них виднелся старый, потертый байк, кажется, «Харлей».
– Ну, хлещет… – хмуро буркнул Баффа. – Чем трепаться, помогли бы лучше.
– А кто тебя? – спросил один, подходя.
– А ты как думаешь? Копы, фак их!
– Банк взял, что ли? – удивился второй. – Ну ты крут. Твоя морда во всех ящиках светится, десять минут назад тебя в розыск по всей Америке объявили. Сказали вооружен и очень опасен.
– Вот суки! – возмутился байкер. – У меня даже оружия нет! И банки мне их на хрен не нужны! Боятся, что такие, как мы, своего потребуем.
– Снимай куртку, – бросил первый, развязывая бандану. – Щас перехвачу. Кровь надо остановить.
– Погоди только, – второй вынул из кармана флягу и полил плечо зашипевшего от боли Баффы чем-то спиртным.
Затем они перетянули байкеру плечо банданой.
– Спасибо, ребята! – кивнул он, с трудом натягивая обратно косуху. – Кстати, а вы тут случайно не видали маленького японца и здоровенного белобрысого парня? Предупредить их надо, чтобы сматывались, в них тоже без базара стрелять будут…
– Видел, – ненадолго задумавшись, кивнул первый. – Они минут десять назад свернули на Харпойд-стрит. Та еще парочка! Япошка в желтом балахоне, придурок. На монаха похож, как в кино про Джеки Чана.
Баффа всмотрелся в этих двух неожиданно пришедших ему на помощь ребят и, сам не понимая как, инициировал их. Латиносы схватились за головы, застонали, а затем посмотрели на байкера совсем другими глазами. Они теперь тоже могли выходить на иные дороги.
– Значит, они до такого довели?.. – глухо выдавил первый. – Вот, значит, как?.. Держись, брат, от тебя теперь все зависит…
Дружно обернувшись, они вернулись к своему ожившему байку, сели на него и исчезли, отправившись куда-то по своим делам. Впрочем, если их позвать, то они, вместе с русскими байкерами, всегда придут.
Баффа с трудом взгромоздился на байк и двинулся по Мейн-стрит по направлению на Харпойд. Это всего три квартала отсюда. Добравшись до нужного перекрестка, он поехал медленнее, внимательно оглядывая прохожих.
– Баффа! – заставил его резко затормозить знакомый голос Сабуро.
Нашел, слава Всевышнему! Баффа с облегчением выдохнул и уставился на японца. Тот успел переодеться, сейчас на нем были обычные мешковатые джинсы, рубашка и синяя вельветовая крутка. Рагнар же выглядел так же, как и при первой встрече в Москве.
– Получите и распишитесь! – хрипло буркнул Баффа, доставая из кармана косухи пару кристаллов.
– Отлично! – облегченно улыбнулся Рагнар. – В них немало нужной нам информации. Да и силы немного есть, она поможет избавиться от ненужного внимания. К тому же, без них инициацию других не провести толком. Ты, я вижу, ранен?
– Пустяки, – отмахнулся байкер. – Царапина. Но ребята, учтите, нас живими брать не будут. Охота началась.
«Дело хуже, чем вы думаете, – раздался в головах всех троих детский голос. – Если кто-то из ключей
Присутствие неизвестного ясноглазого перестало ощущаться. И сразу после этого Баффа вдруг осознал, что рана больше его не беспокоит. Ну и отлично! Они с Рагнаром и Сабуро молча попрощались и разошлись. Байкер успел перед тем, как переместиться в Гамильтон, увидеть, как они взяли такси. Видимо, отправились в аэропорт.
– Вперед! – хохотнул Баффа, до отказа выбирая ручку газа.
И оказался на улице совсем другого города.
Какие бы райские кущи
тебя ни манили свернуть, -
дорогу осилит идущий,
так прочь все сомненья – и в путь!
По обочине дороги устало шагал старый чернокожий человек. Он не обращал внимания на пролетающие мимо машины, а упрямо шел к видимой только ему одному цели. Его потрескавшиеся губ что-то неслышно шептали, в глазах иногда вспыхивали серебряные искорки. Вот только заметить это было некому.
В очередной раз поправив съехавшую с плеча котомку с книгой и нехитрым скарбом, Томас вздохнул и двинулся дальше. Его подгонял внутренний страх опоздать, не успеть встретиться с тем, с кем должен. Остаток захваченных в дорогу денег закончился вчера, поэтому билет на автобус стал недоступен. Пару раз его подбрасывали попутные машины – естественно, брали старика только те, где водителями были люди одного с ним цвета кожи. Да и трудно было бы ожидать другого в южных штатах. Хоть бы только не напороться на какого-нибудь слишком старательного шерифа, который за бродяжничество и за решетку упечь может. А пяти долларов, чтобы показать, у Томаса не было. Поэтому при виде полицейских машин он с независимым видом шел мимо, делая вид, что спешит по каким-то своим делам. Пока это срабатывало. Но что будет дальше?..
Открытие первого и второго замков многое прояснило для Томаса и многое дало ему. Он словно заново стал молодым, видел мир ярким и многоцветным, ощущал вкус воздуха, мог идти целый день, чувствуя только легкую усталость. Удивительно для калеки! Но старик не удивлялся, он шел исполнить свой долг и готов был ради этого на все. Одновременно он начал осознавать, что это может и не удаться, слишком многим изменение мира к лучшему было хуже смерти – ведь в новом мире у них не будет возможности безнаказанно творить все, что захочется. Там некого будет грабить и не над кем изгаляться, возвышая себя за счет унижений других. И эти многие сделают все, чтобы не допустить потери власти и влияния. Не желают понимать, что если Томас с остальными ключами и замками не смогут дать ясноглазым шанс, то ничего больше не будет – ни власти, ни денег, ни влияния. Вообще ничего. Но им не докажешь, они верят только в то, во что хотят верить.