Только (не) рабочие отношения
Шрифт:
Давай же, воробушек, только дай мне намек, что тебе плохо.
— Нормально, — улыбнулась она. — Извините, что из-за меня пришлось ехать в больницу. Вы сказали про сотрясение, и я испугалась, — она на секунду опустила глаза, виновато вздохнув.
Вот глупый воробушек. Лучше бы ты кокетничала и говорила, что тебе нужна моя твердая рука, чтобы дойти до машины.
— Я был инициатором. Ничего страшного.
Мы вышли на улицу.
Свежий воздух немного остудил мозги, а до меня дошло, что для того чтобы увезти
Но все же должна быть внешняя, пусть даже глупая, причина.
— Ты голодна?
— Нет, я пиццей наелась, — она благодарно улыбнулась, а я с досадой подумал, что пицца была плохой идеей.
Открыв перед ней дверь автомобиля, огляделся.
Предложить прогуляться? Но не обернутой в полотенце же.
Позвать посмотреть кино? В рекомендациях врача было указано избегать ярких картинок и громких звуков.
Я обогнул машину и, только вставив ключ, уточнил:
— Что планируешь делать?
— Отсыпаться, — Анюта сладко зевнула. — Мне кажется, я сейчас впаду в спячку, как медведь.
— Не забудь поставить на понедельник будильник, иначе придется самому будить, — хмыкнул я, и кинул взгляд на девушку, чтобы убедиться — покраснела.
Чтобы замять собственную неловкость, Анюта потянулась к ремню безопасности и долго пыталась вставить его в паз.
— Помочь, воробушек? — перехватив ремень, завершил начатое и улыбнулся вновь смутившейся Ане.
— Спасибо… — раздалось в ответ тихое, и я, хмыкнув, выехал с парковки.
Она собралась спать. Стоит ли ее везти к себе или и так достаточно впечатлений?
Что нужно больше, остаться одной или наоборот, почувствовать, что рядом кто-то есть?
В больнице Анюта была бодрячком. Улыбалась, убеждала, что чувствует себя хорошо. Но сейчас она выглядела уставшей.
Просто отступиться, плюнув на желание видеть ее рядом завтра утром?
Мы вновь молчали всю дорогу, каждый думая о чем-то своем.
Припарковавшись возле дома сестры, я так и не смог определиться, и решил спросить напрямую.
— Воробушек, если хочешь, можешь переночевать у меня. Меня это никак не стеснит. А утром я все-таки приготовлю оладья.
Сам не знаю, какую ждал реакцию, но точно не опущенные глаза и отказ.
— Не думаю, что стоит. Вы многое для меня делаете, Ярослав Львович. Но, мне кажется, нечестно будет пользоваться и дальше вашей добротой.
— Как знаешь, — хмыкнул я, отчего-то чувствуя себя уязвленно. — До понедельника.
Вроде сам дал выбор, а смотри-ка, ее решение все равно не нравится.
— Доброй ночи, Ярослав Львович, и спасибо, — Анюта, все также не поднимая головы, вышла из машины.
Я проводил ее взглядом до подъезда и решительно выкинул из головы.
Может действительно Аня — временное помутнение? Кто устоит перед девчушкой
А я…
Зло фыркнул, заводя машину.
Я итак «многое делаю», слишком многое, раз моей добротой не хотят воспользоваться еще разок.
Мыслям о секретарях место на работе, а не в субботу ночью.
Где там засел Рома? Надо уточнить.
Глава 31
«Теперь я буду новым человеком. Лучшей версией себя!» — решила я, стоило утром открыть глаза.
Я буду умной, решительной, трудолюбивой. Не буду зацикливаться на проблемах, и с легкостью все решу.
Позвоню маме и честно с ней поговорю.
Перестану испытывать ненормальные чувства к Ярославу Львовичу… Только благодарность и уважение! Пока я не слишком увлеклась, надо перестать смотреть на него, как на мужчину.
Это начальник. Босс. А я не какая-нибудь глупая девица, которая влюбляется в того, кто по доброте душевной помогает и общается доброжелательно…
Это все его внешность и мое подсознательное желание завести себе молодого человека. Вот было бы Ярославу Львовичу пятьдесят… Нет! Шестьдесят!
Да, было бы ему шестьдесят лет — я бы просто была благодарна. А тут — расклеилась…
Все. Беру себя в руки.
Выключенный телефон лежал на столике возле разложенного дивана.
Я решительно села, натянув купленное вчера одеяло повыше, и включила телефон.
Чтобы не думать и не сомневаться, пока он прогружается, подняла голову к потолку, медленно досчитав до тридцати.
Я слышала, как начали поступать уведомления о пропущенных звонках, сообщениях, но не смотрела. Все потом. Ни на что не отвлекаться.
Поток сообщений закончился, и я, больше не откладывая ни на секунду, набрала мамин номер.
Ждала ответа я долго и уже собиралась положить трубку, когда мамин голос недовольно ответил:
— Ты видела сколько времени?
Я не видела. Я до этого думала о другом, но поспешила исправиться.
— Семь сорок? — неуверенно произнесла я.
Как-то не так должен был складываться разговор.
— И ты звонишь, чтобы сказать об этом?
— Вообще-то, нет. Мне перезвонить попозже?
По ту сторону трубки мама тяжело вздохнула. Раздалось шуршание.
— Нет уж. Раз объявилась, рассказывай, как твои дела. И доброго тебе утра.
— Доброго, — хмыкнула я, устраиваясь поудобнее и подсовывая подушку под спину.
Я решила рассказать правду. Будь, как будет. Пусть мама меня ругает, но она хоть будет знать, что на самом деле со мной происходит…
— Я устроилась секретарем в крупную компанию. Случайно так вышло. Шла устраиваться стажером в рекламный отдел, но меня облили из машины возле самого входа, из-за чего охранник не хотел пускать в здание… — я замолчала, думая, как продолжить, но мама неожиданно поторопила.