Только невинные
Шрифт:
– Да, конечно, – наконец очнулась она. – Пожалуйста, давайте пройдем в гостиную, и я налью вам чего-нибудь выпить. Может быть, вы хотите поесть?
– Это ведь вы отвечали по той штуке, как ее, домофон? Вполне понимаю, что вы не хотите принимать посетителей. Я бы на вашем месте тоже не хотела. Я бы принесла вам свои соболезнования, но вы кажетесь вполне разумной девушкой, поэтому не стану зря колебать воздух. И я не хочу в гостиную. Если я все правильно помню, это унылая и мрачная комната. Так что, если вы не против, я лучше пойду на кухню.
– Да, разумеется. Но там сейчас
– Мама приехала вас поддержать, как я понимаю? – Беатрис громко и отрывисто рассмеялась.
Не зная, как на все это реагировать, Лора повела Беатрис на кухню. «К счастью, я тут не одна», – с облегчением подумала она.
Все познакомились, Стелла тут же занялась напитками, и на какое-то время в кухне повисла напряженная тишина. Как начать разговор с женщиной, которая только что потеряла брата, но при этом не поддерживала с ним связь сорок лет? Беатрис, судя по всему, вполне все понимала. Она посмотрела на смущенную Лору, на Стеллу, которая чересчур суетилась над простым джин-тоником, и первая нарушила молчание:
– Я узнала о смерти Хьюго сегодня утром. То есть у нас уже был обед, но здесь еще утро. Я отправилась прямо в аэропорт, села в самолет и приехала сюда. Подумала, что так будет лучше.
Беатрис посмотрела на Лору и Стеллу. Лора чуть заметно нахмурилась, предлагая матери вступить в разговор, но прежде, чем Стелла успела ответить, Беатрис заговорила снова:
– Не сомневаюсь, вы хотите узнать обо мне больше, верно? Бьюсь об заклад, Хьюго сказал, что я много лет назад сбежала из дома – и только? Что ж, это чистая правда. Я должна была вырваться из этого страшного семейного гнезда и от своих кошмарных родителей. Видимо, вам интересно, что было со мной дальше? – Она перевела взгляд со Стеллы на Лору.
Беатрис пристроилась на высоком барном стульчике; ее ноги не доставали до земли, и она все время ерзала.
Лора молча кивнула. Она понятия не имела, как разговаривать со своей странной гостьей. Но беспокоилась она совершенно зря.
– Сначала я подалась в Ньюквей. Было лето, там было полно народу, и я легко смешалась с толпой. А через несколько месяцев отправилась на Родос – а если точнее, в Линдос. Тогда, в шестидесятых, люди жили в палатках прямо на пляже, так что с жильем проблем не было. Я работала в барах, бралась за все что угодно, лишь бы прокормиться. Потом познакомилась со своим мужем – он грек, – и мы перебрались на Крит. Там мы с тех пор и живем. Сейчас многие считают меня прирожденной гречанкой, и я никого не разубеждаю. Я стараюсь избегать любых контактов с англичанами.
Беатрис наконец нашла удобное положение – она прислонилась к стене и сложила руки под своей весьма пышной грудью. На ее простом круглом лице не было ни грамма косметики, а седые стриженые волосы топорщились во все стороны, но, несмотря на полное отсутствие вкуса, стиля и даже женственности, Лора находила ее все более и более обаятельной. Беатрис была из тех людей, которые черное называют черным, а белое – белым, и гордятся этим; и в доме, где все было пропитано ложью и скрытностью, это было словно глоток свежего воздуха.
– Как вы обо всем узнали? Я имею в
– Я строго запретила себе читать британские газеты, и мы никогда не смотрим английские каналы. Поэтому я не всегда в курсе того, что происходит на дорогой родине. Но новости доходят даже на Крит – в основном через этих несносных туристов. Я слышала о благотворительном фонде Хьюго. Что ж, именно этого я и ожидала, учитывая склонности и вкусы нашего отца. – Беатрис скривила губы, как будто ей сунули под нос что-то страшно вонючее. – И о смерти Хьюго я услышала только сегодня. Какие-то отдыхающие из Англии во весь голос обсуждали эту новость. Как будто бы с сочувствием, но на самом деле, естественно, их интересовали только скандальные подробности.
Лора ужаснулась. Конечно, надо было найти способ связаться с Беатрис, укорила она себя. Может быть, юристы смогли бы что-то разузнать. Самое меньшее, что она могла сделать, – это разыскать единственную оставшуюся в живых родственницу Хьюго.
– Мне очень жаль, что вы узнали обо всем таким ужасным образом, – сказала она. – Наверное, для вас это был шок. Если бы я только знала, как с вами связаться, сообщила бы обо всем лично. Но я и понятия не имела, что вы общались с Хьюго. Он никогда об этом не говорил.
Беатрис снова рассмеялась и помахала пальцем:
– Вы думаете, я примчалась сюда, чтобы сказать последнее прости своему дорогому брату? Мы не виделись и не разговаривали с того самого дня, как я сбежала. И говоря откровенно, если он был таким, как я подозреваю, я бы скорее предложила тост за то, что он наконец умер.
Нет, я приехала не из-за Хьюго.
Беатрис остро взглянула на Лору.
– Сегодня я узнала, что у него есть дочь, – уже мягче добавила она. – Насколько я поняла, ей лет одиннадцать или двенадцать. Я беспокоилась о ней. Мне нужно было узнать, что с ней и как она со всем справляется. Если Хьюго был хоть немного похож на нашего отца…
Лора испуганно распахнула глаза. Она не знала, что собирается сказать Беатрис, но в любом случае при матери было лучше не рисковать. К счастью, Стелла не заметила ее взгляда, зато Беатрис все прекрасно поняла.
Кивнув, она как ни в чем не бывало продолжила:
– Эта девочка – моя родная кровь, поэтому, естественно, я решила приехать и посмотреть, не могу ли быть ей полезна.
Беатрис шумно отхлебнула джину и слезла со стульчика.
– Лора, я бы хотела осмотреть дом, если это возможно. Так сказать, освежить воспоминания. Вы не возражаете, если я прихвачу с собой свой стакан?
Они вышли в холл и остановились у лестницы.
– Как вам будет удобнее – сначала осмотреть комнаты внизу, а потом подняться наверх? – спросила Лора. – Или наоборот?
– Да прекратите этот цирк. Меня нисколько не интересует эта гробница. Просто я поняла, что вы не хотите обсуждать Хьюго в присутствии своей матери. Где девочка? С ней все в порядке?
– Да, Беатрис. С ней все в порядке. Она сейчас со своей матерью. Она замечательный ребенок, и вы обязательно должны с ней познакомиться. И… что бы вас ни беспокоило… все под контролем.