Только одна ночь. Ошибка прокурора
Шрифт:
– Да ну? – смеется он по-доброму. – И кто же, Шерлок? Поведайте бедному Ватсону. Вам помог дедуктивный метод?
– Феликс, нет! Я просто сопоставила факты, – поднимаюсь с дивана. И чувствую, как между ног становится мокро. Оглядываюсь на диван и в ужасе смотрю на бурое пятно, отпечатавшееся на обивке. – Феликс! – охаю в трубку уже с совершенно другими интонациями.
– Лара, что? – рычит он.
– У меня кровотечение… кажется… – выдавливаю через силу. Стыдно-то как!
– Ложись и не двигайся, – выдыхает
В трубке слышатся протяжные гудки. А через минуту в комнату вбегает Алиса.
– Папа звонил. Я Кирюху к Торгановым отправила. Лежи и не вздумай нервничать. Это ты из-за моих Наумовых расстроилась?
– Нет, нет, – мотаю головой, сглатываю слезы и еле сдерживаюсь, боясь сказать правду. Дрозды хотят извести Феликса. А если с ним что-то случится?
Как я смогу жить без него?
Словно в подтверждение моих слов, в дом влетает Сарычев, а вслед за ним с фонендоскопом в руках входит Торганов.
– Как тебя угораздило, Ларочка? – смотрит пристально. – История на руках, или запросить надо? – интересуется, усаживаясь рядом на стул, принесенный Феликсом из кухни. Прикладывает фонендоскоп к моему животу. Слушает внимательно и выносит вердикт.
– Матка в тонусе. Ты анализы сдавала? – интересуется глухо.
– Продинамила, – фыркает негодующе Феликс. – И я не погнал, – сокрушенно чешет затылок.
– Скорую вызывай, Феликс, – велит сосед.
– Да я по дороге вызвал. Должны приехать уже, – морщится Сарычев.
– Я хотела сдать, но там очереди большие. В один день заняла, а меня не приняли. Сказали, только до девяти. Велели прийти завтра, а я и не пошла больше, – мяукаю нерешительно.
– Ну что, прикольно, – мрачно выдыхает Виктор Петрович. А Феликс хмурится рядом.
– Я же говорил, Лара.
Прикрываю глаза, стараясь сдержать слезы. А они катятся из глаз и затекают в уши.
– Ну, ну, перестань, милая, – становится рядом на колени Феликс. Утирает мне глаза тем самым надушенным белоснежным платком. Прижимается губами ко лбу. – Все будет хорошо. Слышишь? – горячо шепчет на ухо.
Да, конечно! Зря я эти анализы дурацкие не сдала. По собственной глупости подвергла ребенка риску.
– Феликс, – хватаю крепкую мужскую руку. Хочу сказать самое главное…
Но Сарычев не дает мне и слова вставить. Порывисто целует и рычит глухо.
– Ни о чем не беспокойся, Ларочка. Ребенка мы спасем. Я всех сейчас раком поставлю.
Глава 30
Глава 30
Вот уже второй час, как я сижу в приемном покое. Там, где-то в палате интенсивной терапии, спасают моего ребенка и мою семью заодно.
Что нас с Ларой соединяет сейчас? Только малыш. Не будет его, она развернется и уйдет. Встретит кого-нибудь помоложе. Пусть без званий и чина. Обычного
А я? Мне как дальше жить? Сердце бьется в груди, как ненормальное. На работе завал. Разгребать надо. И совещание назначено… чтоб ему.
Но я Ларин голос испуганный услышал, моментально сорвался с места. А на хера мне все остальное, если ее рядом не будет? К чему все эти невъебенные достижения, если мир рухнет?
Дверь приемного покоя хлопает как выстрел. А у меня все внутри замирает от неприятных предчувствий.
– Ну что? – подрываюсь с места к Вите Торганову. Рядом с ним маячит строгая блондинка в очечках. Медсестра, наверное.
– Да все нормально, Феликс, – кладет мне руку на плечо Торганов. – Вовремя хватились. Сейчас прокапаемся, и может, в конце недели домой выпишем… Хмм… - поправляется она и кивает на блонду.
– Тут как Татьяна Александровна решит…
Это врач? Правда? Толку с нее! Хорошо, Витя рядом. Местные говорят, акушер от бога.
– Знакомьтесь, – представляет мне свою спутницу. – Татьяна Александровна – завотделением патологии беременных. А Феликса нашего Сарычева представлять не надо. Его в городе каждая собака знает…
– Так жена их ворует у пенсионерок, – усмехаюсь криво.
– Наведите порядок, пожалуйста, – вздыхает врачица. – Житья нет от этих глупых блогеров. То врачей грязью поливают, то пациенток. И главное, кто-то свой посты катает. Слишком хорошо знает нашу кухню…
– Всех найдем и накажем за клевету, – киваю я сурово. – С Ларой и с ребенком что? – интересуюсь как на допросе.
– Виктор Петрович все сказал. Удалось остановить процесс на ранней стадии. Теперь все под контролем…
– Спасибо вам, – выдыхаю с облегчением. – А можно к ней?
Кажется, не увижу сейчас Лару, с ума сойду. Мне обнять ее нужно. Руку на живот положить. Лично убедиться…
– Да, конечно, – улыбается мне Татьяна. – На второй этаж поднимайтесь. Девятая палата.
– Люкс? – уточняю на всякий случай.
– Ну, естественно! – закатывает глаза к потолку Торганов. – У нас все богатые и знаменитые в люксах лежат. Только моя жена в общей палате…
– Вить, ну кто ж тогда знал! – всплескивает руками Татьяна. – Вот не уехал бы…
– Если бы да кабы, – отмахивается тот.
– Возвращайся, а? – просит она Тора. – Без тебя тут завал. Сам знаешь…
– По ходу, придется, – морщится Тор. – Ты же понимаешь, в чем причина? У нас кто-то переработался. После девяти анализы отказался принять… Совсем охренели, беременных женщин по жаре гонять…
– Тебя на них нет, – вздыхает Татьяна и смотрит виновато. – Ты же понимаешь… – оправдывается поспешно, но я уже не слушаю. Гоню на второй этаж на всех скоростях. И только у белых дверей выдыхаю.