Только одна ночь
Шрифт:
Я отпиваю воды. Я знаю, что уже проиграла, потому что, если мне удается прогнать его образ, пока я стою с открытыми глазами, от воспоминаний о его прикосновениях я избавиться не могу. Даже теперь, когда я пытаюсь это сделать, у меня все намокает.
Я расстегиваю джинсы и осторожно просовываю в них руку.
Едва коснувшись себя, я подпрыгиваю, удивившись своей чувственности. Я не должна делать этого, думая не о том мужчине, вспоминая…
Телефон издает сигнал, я снова подпрыгиваю и быстро оглядываюсь вокруг, как будто в комнате может быть кто-то еще и подглядывать за мной. Я вынимаю руку
На экране высвечивается имя мистера Дейда. Просто СМС, просьба о встрече с моей командой во вторник в 9:30 утра. Нет ничего тревожного, возбуждающего, опасного… кроме его имени.
Но и этого вполне достаточно.
Я пробегаю пальцами по сенсорному экрану.
Я хочу встретиться пораньше.
Проходит секунда, другая, прежде чем он отвечает вопросом:
«Во сколько ваша команда может быть здесь?»
«Они будут у вас в офисе в 9:30 утра в этот вторник, – отвечаю я и делаю паузу, прежде чем добавить: – Я буду в 8:00».
Еще одна секунда тишины в ожидании ответа. Время тянется бесконечно, завязывая внутренности в узел.
И потом приходит всего одно слово:
«Да».
Глава 6
Во вторник я вхожу в здание из темного стекла. Мои каблуки стучат по мраморному полу на пути к лифту, и с каждым шагом пульс учащается, совсем немного, но достаточно… достаточно, чтобы напомнить мне, что я, должно быть, не в своем уме.
Я не останавливаюсь у информационного табло, чтобы сверить номер его офиса. Я знаю, куда иду, но я не уверена в том, что стану делать, когда окажусь там.
Перед его офисом есть приемная, но за столом секретаря никого. Дверь приоткрыта, и я вижу чашку кофе и маленькую коробочку печенья на столике у окна, явно забытые. А потом вижу его, за письменным столом, голова склонилась над бумагами. В каплях воды на его волосах цвета перца с солью играют отблески света, намекая на недавно принятый душ.
Я замираю на мгновение и представляю себе эту картину: Роберт Дейд стоит голый под душем, струи воды омывают его, глаза закрыты, он погружен в свои мысли и ощущение тепла на коже, в свой тихий, уязвимый мирок. Я представляю, как проскальзываю в душ у него за спиной, касаюсь пальцами его волос, он сперва напрягается от удивления, но тут же расслабляется под моими ласками. Я представляю, как провожу мыльными ладонями по его спине, ягодицам, глажу его копье, пока оно не становится чистым, твердым, идеальным.
Резкого вдоха достаточно, чтобы он оторвался от документов и переключил свое внимание на меня. Но видит румянец на моих щеках и улыбается.
Я впиваюсь ногтями себе в ладони и стараюсь сконцентрироваться на боли. Я несколько дней обдумывала все это. Я здесь не для того, чтобы подпитывать свои фантазии. Я здесь, чтобы покончить с ними. Я здесь, чтобы все прояснить и стать той женщиной, которой я хочу быть. Таблички в национальных парках велят нам не сходить с тропинки. Если мы сойдем
Я вошла в офис с твердым намерением остаться на тропе, несмотря на то что дверь за собой я закрыла.
Глядя в его глаза, я вижу массу всякой информации. Он хочет меня. Ему любопытно. Как и я, он не знает, чего ожидать, и хочет понять, где сегодня проходит демаркационная линия, линия между тем, во что меня можно втянуть, а во что нет.
– Это должно прекратиться, – говорю я.
– Это? – спрашивает он со своего места.
Голос у меня ровный и намного холоднее, чем пылающие щеки.
– Больше никаких проступков, больше никаких ошибок. С этим покончено. Дейв и я… мы выбрали кольцо.
– Дейв. – Он осторожно произносит имя, встает и обходит стол, но останавливается сбоку от него, все еще в поисках черты. – Значит, так его зовут?
Я киваю:
– Он хороший человек. Добрый, тактичный… он покупает мне белые розы. – Слова вылетают из моего рта как стрелы, но у них нет цели, поэтому они не могут ее достичь.
– Тогда он плохо тебя знает.
– Он знает меня шесть лет – почти всю мою взрослую жизнь.
– В таком случае его невежеству нет оправдания. – Он делает шаг вперед. – Белые розы прекрасны, но они не имеют ничего общего с твоей сутью. Ты больше похожа на африканскую фиалку. Ты когда-нибудь видела африканскую фиалку?
Я качаю головой.
– Это цветок глубокого фиолетового оттенка, королевского цвета. – Он изучает меня, сложив руки на широкой груди. – У нее бархатистые лепестки; кажется, им хочется, чтобы их потрогали. А в самом центре, в сердцевине, там, где пчелы собирают нектар, она ослепительно золотая. Это не мультяшная чувственность, как у антуриума, и это не избитое клише, как орхидея, которую все равно нельзя сравнить с тобой, орхидея слишком хрупка. Африканская фиалка сильна, соблазнительна, ее красоту можно увидеть, но чтобы сполна насладиться ее глубиной, к ней надо прикоснуться. Очень необычный цветок.
– Нет, – отрезаю я. – Мне нравятся традиционные розы. И мне не важно, что они обычные. Они просты, элегантны… милы. – Я расправляю плечи, но не смотрю ему в глаза. – Это должно прекратиться, – шепчу я. – Больше никаких ошибок.
– Мы не сделали никаких ошибок. Все, чем мы занимались, было продуманным и намеренным.
– Нет, я ничего не продумывала. Я была… ошеломлена.
Он снова улыбается. Мне нравится его улыбка. Она делает его моложе и более озорным. Мне нравится, как она порождает тепло у меня в животе… и других частях тела.
– Я не силой унес тебя от игрового стола, – говорит он. – Ты шла со мной своими ногами. И ты сама заказала виски.
– Я просто хотела его выпить.
Он делает еще один шаг вперед.
– Ты поднималась на лифте в мою комнату.
Еще один шаг.
– Ты удобно устроилась, приняла бокал очень дорогого скотча.
Еще один шаг.
– А когда я попробовал этот скотч на твоей коже, ты схватила меня за футболку.
И еще один. Он протягивает руку и хватает меня за белую шелковую блузку. Другая рука ложится мне на бедро, потом скользит к животу, опускается ниже.