Только одна ночь
Шрифт:
– Я только что закончила отношения, – напоминаю я ему. – Долгие годы меня контролировали, говорили, какой я должна быть, а теперь ты хочешь того же самого.
– Нет. – Он встает и движется в мою сторону. – Я не хочу контролировать тебя. – Он берет меня за подбородок и поворачивает мое лицо к себе. – Я хотел бы развратить тебя… немножко.
– Развратить меня?
– Кейси, если ты позволишь мне помочь тебе, у нас будет все. Люди, которые могли бы начать издеваться над тобой и попытались бы осложнить твою жизнь, будут кланяться нам. Том тому наглядный пример. Нам такие
– Ты говоришь о человеческой жизни.
– Я говорю о победе.
Он кладет руку мне на талию, и я инстинктивно льну к нему, прижимаюсь грудью к его груди.
– Я хочу, чтобы ты перестал вмешиваться в карьеру моих сослуживцев.
– О, ты так много хочешь, – шепчет он, покусывая мочку моего уха. – А чего ты хочешь больше, Кейси? Справедливости? Власти? – Он прижимает меня к стене; его язык пробегает по моей шее. – Меня?
Я пытаюсь ответить, но его руки уже на моей блузке, стягивают ее с меня, расстегивают мои брюки и позволяют им упасть на пол.
Он делает шаг назад, достает из кармана телефон и направляет его на меня.
– Я хочу такое фото. Хочу иметь возможность смотреть на тебя, когда ты не рядом.
Кровь тут же бросается мне в лицо, я пытаюсь закрыться руками, но он качает головой:
– Нет, опусти руки. Никогда не стесняйся показывать себя. К тому времени, как мы закончим, ни у кого не хватит смелости поставить тебе в укор твою дерзость. Они будут восхищаться ею.
Я опускаю руки, но это очень трудно. Это неправильно; не понимаю, почему я позволяю ему проделывать такое… если не считать, что я хочу позволить ему.
– Ты никому его не покажешь, – говорю я.
Это вопрос? Утверждение? Просьба? Я сама не знаю.
Я должна быть в ужасе… но мысль о том, что меня увидят… смелость без последствий…
Я закидываю волосы назад, кокетливо наклоняю голову… и приглашаю камеру к действию.
Он одобрительно улыбается и делает еще один снимок, прежде чем отложить телефон на столик. Он медленно снимает с себя пиджак, вешает его на стул, а я все стою у стены, скованная невидимой силой.
Сев на диван, он подзывает меня жестом.
Я иду, словно загипнотизированная… а может, так оно и есть. Может, он наложил на меня заклятие.
Я сажусь верхом на его колени в одних трусиках и бюстгальтере. Его руки ложатся на мою грудь.
– Сними это, – говорит он вроде бы мягко, но с явными нотками властности.
Я снимаю бюстгальтер и выпускаю груди на свободу. Он лениво, чуть ли не апатично ощупывает их, легонько сжимает и играет с сосками, пока они не вытягиваются и не становятся твердыми.
– Ты сейчас такая красивая, – говорит он. – Нам надо назначить день, когда ты будешь ходить только в этих трусиках. – Он берется за эластичную резинку и оттягивает ее. – Мы могли бы пообедать, посмотреть телевизор, поболтать за кофе, когда на тебе практически ничего нет и ты доступна для моих ласк и прикосновений.
Потом он наклоняется вперед, целует мою грудь, запускает руку в трусики и находит клитор, заставляя
– Сделаешь это для меня, Кейси?
Я вспыхиваю, понимая, что должна сказать «нет», но киваю в ответ.
– А что ты сделаешь для себя? – спрашивает он, запуская палец внутрь меня. – Если я преподнесу тебе мир на тарелочке с голубой каемочкой, примешь ли ты его?
– Роберт, – говорю я. Я хочу объяснить ему, рассказать, в чем он не прав, но его палец начинает двигаться. Он покрывает мои плечи и шею поцелуями, которые призваны не удовлетворить желание, а, наоборот, разжечь его. Я начинаю стонать и инстинктивно поднимаю бедра.
– Подожди, Кейси. – Его ласки становятся более требовательными, я чувствую приближающийся оргазм. – Они будут играть по нашим правилам, а мы станем менять эти правила, как нам заблагорассудится. Все твои тревоги насчет того, кто что подумает, безосновательны. Никто не осудит тебя, никто не посмеет.
Он запускает в меня еще один палец, и я кончаю прямо так, сидя у него на коленях. Я дрожу, вцепляюсь пальцами в его плечи, мну ткань рубашки, вдавливаю ее в его кожу. Кажется, я выкрикиваю его имя, но не могу сказать точно, я не понимаю, что делаю, что говорю… вокруг меня хаос.
И он прекрасен.
Роберт опрокидывает меня на спину; трусики летят прочь. Он стоит надо мной, срывая с себя одежду и глядя на то, как я пытаюсь восстановить дыхание. Теперь он тоже голый, его восставший пенис тянется ко мне, его тугие мускулы лишь намек на реальную внутреннюю силу. Он наклоняется и гладит меня по щеке. Прикосновение нежное, чувственное.
– Ты очень красивая, – спокойно говорит он. – Скажи мне, что ты знаешь это.
Я не знаю, как реагировать. Я дрожу от предвкушения, тянусь к нему, но он перехватывает мою руку и убирает ее, подходя ближе.
– Скажи это, Кейси. Скажи, что ты красивая.
Я пытаюсь отвернуться, но он возвращает мое лицо на место.
– Скажи это.
Я поджимаю губы и смотрю на него из-под опущенных век.
А потом что-то со мной происходит. Я с силой вырываю руку. Он удивленно наблюдает за тем, как я медленно поднимаюсь, встаю на колени и смело заглядываю ему в глаза.
– Я красивая, – уверенно заявляю я… голос даже мне кажется соблазнительным.
Он улыбается и опускается на колени рядом со мной. Смотрит, как я лениво и расслабленно ложусь обратно, колени все еще согнуты, спина выгнута дугой. Я поднимаю руки над головой, словно позирую для постера.
– Я красивая, – повторяю я.
Он нависает надо мной, его руки ложатся на мои плечи, его плоть касается внутренней части моих бедер.
– Сейчас, Роберт. Войди в меня прямо сейчас.
И он со стоном входит в меня широкими, круговыми движениями. Его бедра прижимаются к моим бедрам, а я сохраняю позу балерины, которую партнер вознес к небесам. Он с силой входит глубоко, очень глубоко; его движения ударяют по каждому нерву, и как тихие аплодисменты постепенно превращаются в овацию, так и оргазм нарастает во мне. Я чувствую, как мои стенки сжимаются вокруг него, держат его, не отпускают, а тело мое дрожит мелкой дрожью, с губ срывается крик.