Только одна пуля

Злобин Анатолий Павлович

Не я выбирал свой «ситроен», но сама судьба. И пока крутятся колеса моей судьбы, я на свободе.

— Где твоя казарма, за каналом?

— Так точно, герр капитан.

— Кто командир батальона?

— Майор Штраубе.

— Я пришлю рапорт твоему командиру. Но учти, приближается критическая минута. Где мы сейчас? Быстро.

— Рю де Коммерсант.

— Молодец, город знаешь, это тебе зачтется дополнительно.

Рю де Коммерсант — вы продаете, мы покупаем. Если у вас есть, что продан, а у нас — на что купить. Что было раньше —

купец или покупатель? Преследователь или беглец?

Странный маршрут. Вместо того чтобы выехать на бульвары она все время крутится рядом, по тихим улочкам. Неужто я случайно напал на верный след? Или она плохо знает город?

Проскочили Еспланаду. Через перекресток въехали на Солней. За нашей спиной наползал трамвай, перекрывая «хвосту» дорогу и видимость.

— Она повернула во дворик, герр капитан! Она тормозит. А если она тоже будет стрелять? У меня детонаторы.

— Прекрасно. Слушай мою команду. Притормози у тротуара, но не сворачивай и сразу мчись дальше. Ты свободен. Едешь за канал на шоссе Монс, и как можно, быстрее. Ждешь меня там у ворот казармы. Я прибуду через сорок минут. Она сама заехала в западню, отсюда выхода нет, я знаю. Ты меня понял?

— Так точно. Через сорок минут у ворот казармы.

Прыжок в неизвестность. Пятнистый фургон повернул на улицу Луизы. Укатилась моя мишень. «Ситроен» стоит на месте, приткнувшись к бровке тротуара. Она не выходит. И не должна выходить.

— Пардон, мадам, я должен сообщить вам важную весть. Разрешите мне сесть в кабину, это очень серьезно, мадам.

— Почему вы преследуете меня? По какому праву?

— Мадам, даже преследовать вас есть высшее удовольствие.

— Убирайтесь вон со своими французскими пошлостями. Я жена полковника Грюнфельда, вам не поздоровится.

— Виноват, мадам, я это знаю. Между прочим, я не француз. Если вы предпочитаете, мы будем говорить на вашем языке.

— По-немецки я скажу вам то же самое — вон!

— Хорошо, я уйду, но боюсь, что потом вы пожалеете об этом. По-моему, вы еще плохо ориентируетесь в Брюсселе, я мог бы дать вам несколько уроков практической езды.

— Откуда вы знаете, что я жена полковника Грюнфельда?

— Потому что лично от него получил приказ в отношении вас.

— Так вы еще и шантажист.

— Полковник Амадей Пауль Эрих Мария фон Грюнфельд был бы крайне удивлен, услышав подобное заявление.

— Зато я не желаю вас слушать.

— В таком случае я пойду вместо того, чтобы смотреть на вас. Я исчезаю.

— По-моему, вы чаще поглядываете на улицу.

— У вас чуткий глаз, мадам, однако там не на что смотреть, вот только что проехал «опель-капитан» цвета перекормленной мыши, за ним «испано-сюиза», эка невидаль.

— Я вас не задерживаю.

— Тысяча извинений, мадам, что потревожил вас. Признаюсь честно, я равно не хотел бы как быть вашим врагом, так и иметь вас в качестве врага.

Погоня продолжается. Преследователи догоняют преследуемого. Они догоняют то, что стремились догнать:

пятнистый фургон, который не спутаешь ни с какой другой машиной, но я уже выпал из этой цепочки. Уравнение со многими неизвестными решено. Результат получился верным — единица. Я снова один как перст. Мне не нужны ни хвосты, ни летописцы. Для летописей еще не настало время.

Где я? Совсем недалеко от бульвара Ватерлоо. «Энфант терибль» и Тереза — погоня сама привела меня туда, где я должен быть.

— Стойте.

— Да, мадам. К вашим услугам.

— Подойдите, садитесь рядом. У меня имеется вопрос.

— Если это в моих силах, мадам.

— Когда вы встречались с моим мужем?

— Не далее как… Минуту, мадам, дайте сообразить. Совершенно верно, позавчера, после обеда.

— И каково же ваше вознаграждение за вашу, так сказать, работу — информацию обо мне?

— Зачем так прямолинейно, мадам. Полковник слишком деликатный человек. Я понимаю, вы приехали сейчас в теннисный клуб, в этом нет ничего зазорного. Вы молоды, прекрасны, похожи на Марику Рокк, в этом тоже ничего плохого, разумеется.

— Полковник Грюнфельд рассчитывал, видимо, на большее? Так сколько же он предложил вам за информацию?

— Мадам, это слишком деликатный вопрос, в котором имеется некоторый элемент, о котором я предпочел бы…

— Хорошо. В таком случае информацию обо мне я буду давать вам сама.

— Это так неожиданно, мадам, что я не в состоянии так сразу…

— Именно сразу. Вот мой городской телефон, о нем никто не знает. В шесть часов вечера по нечетным числам я всегда там. Вы не знаете моего мужа, он последний скупердяй на свете. Я буду вознаграждать вас вдвое щедрее. Можете звать меня фрау Ирена. Сегодня я была в теннисном клубе, а вечером посетила театр Популяр — вы меня поняли?

— Спасибо, мадам, можете рассчитывать на меня.

Еще одна песенка о немецкой верности. Душеспасительное танго «Брызги шампанского», телефон 11-31-60, по нечетным числам, в шесть вечера. Молодая арийка жаждет острых впечатлений, впрочем, не такая уж молодая. Но жажда любовных приключений — особая жажда: она растет с возрастом. Чего доброго, эта фрау вознамерится вознаграждать меня натурой, недаром она так напирала на свою щедрость. Увы, я здесь чересчур наследил. Мерзкая работа. То и дело приходится подводить под монастырь заблудшие души. Молись за меня, Тереза.

Как я сразу не сообразил: «Энфант терибль» — это же два слова. Выхожу на связь. Попутно исследуем местные закоулки, авось пригодится. Вся беда, что у меня слишком мало времени. Я наследил торопливо и грязно. Через пять, само большее десять минут они увидят, что гонятся за пустым фургоном, и верный Курт начнет давать показания. Тогда котелок поднимет гвалт на весь город. Бедняга Курт, вряд ли он теперь попадет в отпуск.

Уехать бы в Арденны, к Антуану. Партизанские края, глухие леса. Отлежался бы, как медведь в берлоге. Ходил бы на саботажи, реквизиции.