Только одна пуля
Шрифт:
Творческий портрет писателя — не фотография его деяний в русле личной судьбы. Это и не картина, созданная вольной рукой живописца, чей собственный талант наверняка привнесет в полотно пусть невольное, но все же искажение твердой исторической реальности.
С другой стороны, писатель — летописец своей эпохи, ее выразитель и комментатор, поэтому рассматривать его творчество, исходя из оценки одних лишь художественных достоинств, немыслимо. Писатель и время — понятия хоть и разные, но, безусловно, нерасторжимые…
Обращаясь к творчеству Анатолия Злобина, сразу же сталкиваешься с тем немаловажным обстоятельством, где перо и время находятся в прямой пропорциональной зависимости друг от друга. И это несмотря на довольно широкий жанровый диапазон:
Анатолий Павлович Злобин родился 10 ноября 1923 года в Москве. В Москве и прошли его детские и юношеские годы. Биография как биография: учился в школе, ходил в кружки, занимался спортом. Особенными талантами, в частности писательским, не блистал. Началом гражданской зрелости во многих странах, в том числе и в нашей, принято считать восемнадцатилетие. Так вот, если к году рождения Анатолия Злобина прибавить восемнадцать, то в итоге мы будем иметь цифру — 1941. Что ж, печальное и зловещее совпадение…
Сейчас по многим фильмам недавнего прошлого нам хорошо знаком этот стереотип: последний школьный вечер, выпускной бал, счастливые лица, короткая июньская ночь в гроздьях белых рубашек и специально сшитых для этого случая платьев, предрассветная брусчатка Красной площади и… наутро страшная весть — война.
Все это юноша Толя Злобин пережил лично: он из тех школьных выпускников, на чьи плечи тяготы войны легли с первых ее дней. В июле и августе он вместе с другими москвичами возводит оборонительные сооружения под Смоленском, затем — призыв в ряды Красной Армии, и вот он уже курсант Камышловского военно-пехотного училища. Спустя полгода необстрелянный и все еще восемнадцатилетний, но уже лейтенант, Анатолий Злобин вступает в должность отца-командира огневого взвода 120-миллиметровых минометов в составе 137-й отдельной стрелковой бригады. Отсюда, с Северо-Западного фронта, и начинается его боевой путь — путь через многие города и села, через пепелища и руины, через сожженные поля и веси, путь к победе, славный и печальный путь многих, вехи которого — обелиски. Вот он, этот путь: Старая Русса — Дно — Порхов — Пушкинские Горы — Алуксне — Тарту — Нарев — Пултуск — Восточная Пруссия — Данциг — устье Одера. Начало этого пути отмечено вступлением в партию, конец — победой. Между ними два ранения, орден Красной Звезды, медали.
Сразу же после окончания войны демобилизованный двадцатидвухлетний боевой офицер возвращается в Москву с твердым намерением поступить в Литературный институт имени Горького. Война украла четыре года, и вместе со многими своими сверстниками и фронтовыми друзьями Анатолий Злобин старается наверстать упущенное время.
Война украла… но она и дала. Дала горький, но бесценный опыт, дала раннее мужество и твердость духа. Аудитории Литературного института (да и других вузов) помнят студентов той послевоенной поры — в продымленных гимнастерках и кителях, в шинелях и бушлатах, в сапогах, сбитых на дорогах Европы. Это были студенты, уже успевшие сказать миру свое суровое победное слово, покрывшие неувядаемой славой оружие своей Родины. И теперь они хотели учиться — учиться иному слову, обрести иное оружие.
Случилось так, что Анатолий Злобин становится участником семинара известного мастера прозы К. Г. Паустовского. Константин Георгиевич, снискавший славу своим особым отношением к построению фразы, к емкой глубине и скромной ненавязчивости литературного образа, учит молодого писателя бережному обращению
Начало литературной деятельности писателя Анатолия Злобина можно датировать 1948 годом, когда он, еще будучи студентом, стал сотрудничать в газете «Московская правда» и в соавторстве с Ю. Грачевским издал первую книгу очерков «Молодые сердца».
Так начался «документальный» период в творчестве писателя. Надо сказать, что этому пристрастию к фактической литературе Злобин не изменил и по сей день. Имея за спиной солидный багаж из написанных и изданных повестей и романов, он постоянно сотрудничает со многими периодическими изданиями и книжными издательствами, где его заслуженно ценят как крупного очеркиста. В свои годы он по-юношески неутомим, много ездит по стране, и адресом каждой новой поездки бывает, как правило, «горячая» точка на карте нашей страны. Это заглавные стройки Сибири, это КамАЗ, это «Атоммаш».
Однако верный серьезный успех и известность пришли к Анатолию Злобину в 1951 году, когда в «Новом мире» появился его большой очерк «Шагающий гигант». Очерк заметила критика и встретила его появление десятками похвальных откликов. Уже само по себе такое щедрое внимание прессы к предмету документальной прозы нечастое явление. И конечно, молодой писатель рад этому успеху, хотя считает, что может писать лучше и интересней, а главное — глубже.
Злобин становится «въедливым» документалистом: о событиях и людях, попадающих на страницы его книг, он знает все. Из десяти записных книжек практически используется лишь одна, остальные записи — активный багаж памяти и ждут своего часа. Злобин не брезгует «черной» журналистской работой, но она — оптимальный путь к вершинам документальной прозы, где понятия «журналист» и «писатель» не просто соприкасаются своими гранями, но сливаются воедино под знаком Времени.
Так появляются очерковые книги «Большой шагающий», «Рождение будущего», «Дом среди сосен», «Байкальский меридиан», «Дорога в один конец» и др. Сейчас Анатолием Злобиным написано и издано свыше 25 книг.
Но… пришло время сказать и о самом главном в биографии писателя. Это два романа. Один из них о войне. Второй — память о войне.
К роману «Самый далекий берег» Злобин шел двадцать лет, и это не считая времени, ушедшего на фронтовые дороги. Роман вышел в 1965 году в издательстве «Советская Россия» и сразу же обратил на себя внимание и читателей и прессы. Этот роман — страничка из большой общей летописи войны, страничка, которую написал писатель Злобин. И все же это — Страница. И неважно, что в романе описан небольшой, незначительный эпизод, имевший место на одном из участков одного из фронтов. Важно другое: люди и их роли в самом из жесточайших театров — в театре военных действий.
Нет надобности возвращаться к анализу романа, о нем было много написано. Но хочется еще раз процитировать критика А. Бочарова, который сразу же после выхода романа откликнулся на него статьей «Истоки победы» (Знамя, 1965, № 5).
«…Сознательный героизм — это очень важно для А. Злобина в том вопросе, который волнует, как мы видим, и К. Симонова: бесценна жизнь человека, и все-таки бывает час, когда приходится, нужно ею жертвовать. А. Злобин пишет как бы с позиций тех, кому приходилось жертвовать, с позиций командиров, поставленных перед этой необходимостью неумолимой логикой войны, законами сражения. Это очень важно, ибо некоторые произведения последних лет, как известно, ослабили пафос утверждения высокой, хотя и жестокой, необходимости отдать свою жизнь во имя победы.
Роман А. Злобина активно противостоит сентиментальности, подменяющей жалостливостью истинный гуманизм, и поднимается порой до большого пафосного обобщения, столь необходимого, когда речь идет о жизни и смерти… То и дело при чтении романа подступает к горлу горестный комок. Но суровая правда — если она правда — еще никогда не принижала подвига народа…»