Только с тобой
Шрифт:
– Вина?
– предложила она.
– Или лучше скотч?
– спросил Стентон.
– Скотч был бы не плох, - ответил я, огорченный, что мое беспокойство было очевидным.
Я был лишен элемента, которым одарила меня Ева в момент нашей встречи. Она была своего рода якорем, удерживая меня даже тогда, когда сама меня же и выводила. Пока она была рядом, я мог выдержать любой шторм. Ну, я так думал.
Повернувшись, я посмотрел
– Попробуй, - приказала она, поднимая печенье к моим губам.
Я открыл рот, но намеренно сомкнул зубы на долю секунды раньше, чтобы укусить ее пальцы.
– Ай, - Ева нахмурилась, но буквальный укус боли вызывал предполагаемый эффект – обратил ее внимание на меня. Хмурость сменилась потускневшим светом понимания в глазах. Она увидела меня, увидела, что происходило внутри меня.
– Хочешь выйти подышать воздухом?
– пробормотала она.
– Минутку, – я указал подбородком на бар в гостиной, где Стентон разливал напитки. Схватив за запястье, притянул ее ближе.
Меня раздражало, что я удерживаю ее подальше от других. Я не хотел быть одним из тех мужчин, которые душат любящую их женщину. Но мне нужно время приспособиться ко всему этому. Обычная дистанция, которую я держал с другими, в том числе и с Кэри, не была приемлемой по отношению к Монике или Стентону. Не после того, как я увидел сколько радости приносят Еве те, кого она считает своей семьей.
Семья для нее была безопасным местом. Она была спокойней и легче, чем я когда-либо ее видел. Для меня же подобные сборища словно красные флаги.
Я приказал себе успокоиться, когда Стентон вернулся с нашими напитками. Но защиты полностью я не утратил.
Мартин подошел и представил свою подругу, оба озвучили поздравления. Все шло так, как и предполагалось, что меня успокаивало, или же это был двойной скотч, выпитый залпом.
– Я собираюсь показать ему пляж, - сказала Ева, забрав пустой стакан и поставив его на край стола. Мы пошли к стеклянной двери.
Снаружи было теплее, чем в доме. Лето в этом году выдалось знатное. Сильный соленый бриз окатил нас, от чего мои волосы прилипли к лицу.
Мы подошли к самому краю прибоя, держась за руки.
– Что происходит?
– спросила она, посмотрев мне в лицо.
От беспокойства в ее голосе я ощетинился.
– Знаешь ли ты, что этот семейный праздник устроен в честь нашей свадьбы?
Она отшатнулась от резкости в моем тоне.
– Я не думала об этом в таком ключе. И мама не говорила ничего конкретного, но я предполагаю, это логично.
–
– Гидеон!
– Ева поспешила за мной.
– Почему ты бесишься?
Я развернулся.
– Я не ожидал этого!
– Чего?
– Всего этого принятия-в-семью дерьма.
Она нахмурилась.
– Ну, да. Я же говорила, что они уже в курсе.
– Это не должно ничего менять.
– Э-э... Тогда зачем надо было им рассказывать? Ты хотел, чтобы они знали, Гидеон, - она смотрела на меня, я молчал. – А что ты думал должно было произойти?
– Я не ожидал, что вообще женюсь, Ева, так что прости, если не думал об этом.
– Хорошо, - она подняла обе руки в знак капитуляции. – Я в смятении.
И я не знал, как объяснить.
– Я не могу... Я не готов к этому.
– К чему?
Я махнул нетерпеливо в сторону дома.
– К этому.
– Можешь быть более конкретным?
– осторожно спросила она.
– Я... Не могу.
– Неужели я что-то пропустила?
– в ее голосе появилась нотка гнева.
– Что они сказали, Гидеон?
Мне потребовалось время, чтобы понять - она встала на мою защиту. Это единственное, что побудило меня продолжить.
– Я пришел сюда, чтобы быть с тобой. Так уж совпало, что ты проводишь время со своей семьей…
– Они и твоя семья тоже.
– Я не просил этого.
Я наблюдал, как понимание возникает в ее лице. Когда последовала жалость, мои кулаки сжались.
– Не смотри на меня так, Ева.
– Я не знаю, что ответить. Скажи, чего ты хочешь.
Резко выдохнув, я произнес:
– Больше спиртных напитков.
Ее губы изогнулись.
– Не думаю, что ты первый на свете жених, чувствующий потребность выпить среди новоиспеченных тестя и тещи.
– Можем мы не называть их так, пожалуйста?
Слабая улыбка исчезла.
– А что это изменит? Ты можешь называть их мистер и миссис Стентон, но…
– Я не озабочен тем, вписываюсь ли я.
Она поджала губы.