Только с тобой
Шрифт:
А был выбор?
– Если снова начнешь сходить с ума, - продолжала она, - представь себе какие ужасные порочные вещи ты сможешь сотворить со мной в брачную ночь в качестве отмщения.
Мои пальцы впились в ее плоть. Мне не было стыдно признавать, что секс с женой, даже просто мысли о сексе с моей женой – имели приоритет надо всем остальным.
– Можешь даже писать мне смски со всеми своими коварными планами, – предложила она.
– Заставь меня тоже страдать.
–
– Ты – дьявол во плоти.
– Она наклонилась и прижалась в быстром, сладком поцелуе. – Тебя так легко любить, Гидеон. Даже когда ты невыносим. Однажды, ты это поймешь.
Я пропустил это мимо ушей. Важно было, что я смотрел на ее, что она была рядом со мной даже после того, как я по-крупному облажался.
На обед были простой салат и спагетти. Моника готовила и обслуживала, а Ева светились. Все расслабились. Смеялись. Даже я.
Присутствие Лейси стало желанным буфером. Она была самой новенькой в этой компании и получала наибольшее внимание. Что дало мне некоторую передышку. Спустя какое-то время, щеки Евы покраснели, а глаза засверкали от опьянения. Она двигала стул все ближе и ближе, пока не оказалась прижата ко мне. Ее тело было мягким и теплым.
Под столом, ее руки и ноги постоянно были заняты тем, что касались меня. Ее голос стал хриплым, а смех страстным. Ева однажды призналась, что от выпивки становится сексуально возбужденной, но независимо ни от чего, ее знаки я распознавал.
Было уже около двух часов ночи, когда зевок Лейси заставил каждого из нас подумать – пора сворачиваться. Моника шла с нами к лестнице.
– Ваши вещи уже в комнате, - сказала она, обращаясь к нам с Евой. – Предлагаю спать допоздна, а потом накроем поздний завтрак.
– Хм...
– Моя жена нахмурилась.
Я поймал ее за локоть. Понятно, что Ева не думала делить со мной не то что кровать, но и комнату, но не в моей натуре противиться неизбежности.
– Спасибо, Моника. Увидимся сегодня чуть позже.
Она засмеялась и обхватила мое лицо ладонями, целуя в щеку.
– Я так счастлива, Гидеон. Ты то, что нужно Еве.
Мне удалось улыбнуться, зная, что ее чувства сразу бы изменились, стоило лишь узнать, как опасно ее дочери делить кровать с человеком, чьи ужасные ночные кошмары могут причинить серьезный вред.
Ева и я начали подниматься по лестнице.
– Гидеон…
Я оборвал ее.
– Нам куда?
Она посмотрела на меня.
–
Комната Евы была действительно на самом верху, занимая полностью то, что было когда-то, вероятно, большим чердаком. Низкая остроконечная крыша имела удобной высоты потолок и открывала поразительный вид на Лонг-Айленд в дневное время суток.
Двуспальная кровать располагалась в середине комнаты, лицом к оконной стене. Ее медное изголовье формировало небольшой гостиный уголок вместе с диваном. Ванная комната занимала остальную часть пространства.
Ева повернулась ко мне.
– И что делать будем?
– Позволь мне об этом беспокоиться, - я уже привык беспокоиться о том, как делить ложе со своей женой. Ежедневно. Среди всех тех вещей, что ставили под угрозу наши отношения, моя атипичная сексуальная парасомния, как ее называл доктор Петерсен, возглавляла список. Пока я спал, то не имел никакой власти над своей чокнутой головой. В самые кошмарные ночи, существовала физическая опасность для той, которую я любил больше всего.
Ева скрестила руки.
– Так или иначе, не думаю, что ты заинтересован в том, чтобы подождать свадьбы, как в этом заинтересована я.
Я смотрел на нее и понимал: мы думали о двух совершенно разных вещах.
– Я возьму диван.
– Возьмешь меня на диване, ты хотел сказать. Ты…
– Я отымею тебя, если представится шанс, хоть прямо здесь, - жестко сказал я. – Но спать с тобой не стану.
Ее рот открылся, чтобы возразить, но затем закрылся, когда ее настигло понимание.
– Ой.
Настроение изменилось. Вызов в ее глазах и голос сменились на приглушенную осторожность. Меня убивало понимание, что я – источник какого-то ни было несчастья в ее жизни.
Тем не менее, я был слишком эгоистичен, чтобы уйти. Однажды ее семья увидит во мне это и возненавидит.
Рассерженный, я искал сумку и нашел ее на тумбочке рядом с ванной. Я пошел за ней, испытывая необходимости делать что угодно, лишь бы не видеть разочарование и сожаление Евы.
– Я не хочу, чтобы ты спал на диване, – произнесла она мне вслед.
– А я и не планировал спать.
Схватив банные принадлежности, направился в ванную комнату. Свет включился, как только я вошел, освещая раковину и отдельно стоящую ванну. Я включил воду в стеклянной душевой кабине и снял рубашку.
Дверь отворилась, и зашла Ева. Я взглянул на нее, перестав расстегивать ширинку на брюках.
Ее горячий взгляд скользнул по мне, не пропуская ничего, касаясь всего. Она глубоко вздохнула.