Только с тобой

Дэй Сильвия

– Господи, – на выдохе произнесла я, наблюдая, как мой муж соединяет браслет.
– Это таааааак увеличивает твои шансы на секс.

Его мягкий смех заставил меня влюбиться в него еще сильнее.

По всей длине браслета был витиеватый рисунок, а на концах его застежка, которую замыкает специальная отверточка.

– Это, - он поднял отвертку.
– Мое.

Я наблюдала, как он засунул ее в карман, понимая, что не смогу

теперь снять браслет без его помощи. Не то, чтобы мне хотелось. Я дорожила им, ведь браслет стал доказательством его романтический души.

– А это, - я оседлала его бедра, поместив руки на его плечи.
– Мое.

Его руки схватили меня за талию, голова наклонилась назад, подставляя горло для моих просящих губ. Он не сдался. Просто уступил.

– Отнеси меня в постель, - прошептала я, мой язык скользнул в раковину его уха.

Я почувствовала, как сжались его мышцы, а затем расправились без особых усилий, когда он встал, держа меня, словно пушинку. Я издала гортанное мурлыканье признательности, и он шлепнул меня по заднице, поднимая повыше, прежде чем вынести из гостиной.

Дыхание перехватило, сердце забилось. Мои руки были повсюду: в его волосах и на его плечах, пытались развязать его галстук. Я хотела получить доступ к коже, чтобы ощутить прикосновение к его плоти. Мои губы блуждали по его лицу, целуя везде, куда я могла достать.

Его шаг был целеустремленным, но не быстрым. Даже его дыхание было устойчивым. Он пнул закрытую дверь изящным, легким толчком.

О Боже, меня сводил с ума его контроль.

Он попытался уложить меня на кровать, но я не позволила.

– Я не смогу раздеться, если ты не отпустишь меня, - только хрипота в голосе выдавала его, насколько он ему не терпелось продвинуться дальше..

Я отпустила его, расстегнув пуговицы жилета, прежде чем он выпрямился.

 - Сними одежду.

Он накрыл мои пальцы, чтобы сделать все самому. Я смотрела, затаив дыхание, когда он начал раздеваться.

Его загоревшие руки, с золотыми, подаренными мною кольцами, развязывающие галстук... Как это могло быть настолько эротично?

Шепот шелка, когда он сорвал его с себя. Неосторожно тот упал на пол. В глазах Гидеона отражалась теплота, когда он смотрел на меня, следящую за ним.

Это был худший вид отказа, экстремального самоистязания из всех, что я заставляла себя терпеть. Желая прикоснуться к нему, сдерживалась. Ждала его, сгорая от желания. Я пытала нас обоих, вынуждала ждать, так что это - наименьшее наказание из мною заслуженных.

Я скучала по нему. Скучала по этому

Ворот его рубашки раскрылся, когда он скользил по пуговицам, расстегивая их, и тем самым обнажив сначала мощную шею, а затем дал возможность одним глазом

посмотреть на его грудь. Он остановился на пуговице чуть ниже его грудной клетки, и переключился на запонки, дразня меня.

Он снимал их медленно, по одной, сознательно тщательно и кладя их на тумбочке.

Мягкий стон выскользнул из меня. Отчаяние возбуждало внутри, скользя по венам. Мощный афродизиак.

Гидеон, сжав плечи, скинул рубашку и жилет, я следила за тем, как его мышцы расслабляются.

Он был совершенным. Каждый дюйм. Каждая литая мышца виднелась под шелком его кожи. Ничего жесткого. Все было в меру.

За исключением его члена. Господи.

Мои бедра сжались, когда избавился от ботинок, и стянул брюки и трусы-боксеры со своих длинных, сильных ног. Точка моей жертвенности набухла и начала болеть, наполняясь кровью и сосредотачивая в себе все желание.

Он выпрямился, предоставляя моему вниманию свой прекрасный пресс. Мышцы на бедрах вели к толстому, длинному пенису, изогнутому вверх между его бедер.

– О Боже, Гидеон.

Широкая головка была напряжена. Его яички тяжело висели, уравновешивая вес члена со множеством прожилок. Он был великолепен, красив первобытным образом, по-варварски мужественен. Его вид переворачивал во мне все женское.

Я облизнула губы, мой рот затопило влагой. Я хотела попробовать его, чтобы услышать его радость, когда меня еще саму не поглотила собственная, чтобы почувствовать его дрожь, когда я подведу его к краю.

Гидеон сжал в кулак эрекцию, жестко поглаживая от корня к головке, выдавив жемчужину влаги.

– Он твой, ангел,- сказал он грубо.
– Возьми его.

Я поднялась с кровати и начала опускаться на колени.

Он поймал меня за локоть, его губы сомкнулись в одну линию.

– Голая.

Трудно было выпрямить ноги, колени ослабли от желания. Но тяжелее оказалось не кинуться срывать с себя одежду. Меня трясло в то время, как я развязывала на шее лямки от топа-безрукавки, пытаясь выдать некое подобие стриптиза, высвобождая грудь.

Он прошипел, когда я обнажила кружево лифчика его испепеляющему взгляду. Мои груди были тяжелые и нежные, соски твердые и жесткие.

Гидеон сделал шаг ко мне, его руки скользнули мне на плечи и стянули лямки вниз, пока моя грудь не упала ему в ладони. Мои глаза закрылись с низком стоном, когда он осторожно сжал, взвешивая мою грудь, прежде чем погладить мои соски подушечками больших пальцев.

– Сними с себя одежду, - сказал он тихо. Но его прикосновения говорили о чем-то еще. О том, что я была прекрасна. Сексуальна. Что я - центр его внимания.