Только с тобой
Шрифт:
– Нет, она притащила все необходимое и высадила мне его на колени.
– Это довольно серьезное обязательство.
– Он будет в порядке. Животные независимы, - он терпеливо выжидал, поэтому я продолжил.
– Мой отчим подал на развод.
Голова доктора Петерсена склонилась немного, когда он изучал меня.
– Мы перешли от новых родственников, к новой собаке, а затем к расторжению брака твоих родителей
Констатация очевидного. Мне было нечего добавить.
– Вы удивительно собраны, Гидеон. Это потому что у вас с Евой все хорошо?
– Исключительно хорошо, - я знал, что контраст с сеансом на прошлой неделе был разителен. Я был в дикой панике отдаления от Евы, испуганный и взбешенный страхом ее потерять. Я мог вспомнить чувства с мучительной ясностью, но трудно было принять, как быстро я... выпутался. Я не узнавал того отчаявшегося человека, не мог примирить его с самим собой, каким я себя знал.
Он медленно кивнул.
– Из трех событий, которые вы упомянули, какое из них наиболее важное, а какое менее?
– Все зависит от вашего определения важности.
– Справедливо. Что несет в себе больше последствий?
– Собака.
– У него или нее есть имя?
Я сдерживал улыбку.
– Его зовут Счастливчик.
Он отметил это, по неизвестной причине.
– Вы бы купили Еве питомца?
Вопрос застал меня врасплох. Я ответил, не думая.
– Нет.
– Почему нет?
Я размышлял с минуту.
– Как вы отметили - это обязательство.
– Вы обижены тем, что она заставила взять на себя это обязательство?
– Нет.
– Есть ли какие-нибудь фотографии Счастливчика?
Я нахмурился.
– Нет. К чему все это?
– Я не уверен, - он отложил планшет в сторону и посмотрел мне в глаза.
– Послушайте меня минутку.
– Хорошо.
– Принимая домашнее животное, берешь на себя большую ответственность, похожую на усыновление ребенка. Они зависят от тебя едой и кровом, нуждаются в поддержке и любви. Собаки особенно. Больше, чем кошки или какие-либо другие питомцы.
– Я так и сказал, - ответил сухо.
–
– Я не вижу в этом ничего плохого. Я, конечно, не единственный человек, кто скажет - семья это тот, кого ты выбрал сам.
– Кого вы выбрали, кроме Евы?
– Это... не было выбором.
Я представил, какой она была, когда я впервые увидел ее. Во что была одета, лицо естественное, без макияжа, а ее удивительное тело облегал костюм для фитнеса. Такая же, как и тысячи других женщин Манхэттена, но она поразила меня, словно молния, даже не зная об этом.
– Меня беспокоит то, что она стала механизмом преодоления трудностей для вас, - заявил доктор Петерсен.
– Вы нашли кого-то, кто любит вас и верит вам, кто поддерживает и дает силу. Во многих отношениях, вы чувствуете, что - она единственная, кто когда-либо будет по-настоящему понимать вас.
– Она в уникальном положении.
– Не на столько уникальном, - произнес он любезно.
– Я читал стенограммы некоторых из ваших выступлений. Вы в курсе статистики.
Да, я знал, что каждая четвертая встреченная мною женщина подвергалась насилию. Это не меняет того факта, что ни одна из них не вызвала чувства близости, как это сделала Ева.
– Если вы хотите сказать что-то конкретное, доктор, приступайте.
– Я хочу, чтобы вы помнили о потенциальной склонности к уединению с Евой, исключая всех остальных. Я спросил, подарили бы вы ей домашнее животное, потому что не представлял, что вы на это способны. Это бы отвлекло от вас ее внимание и любовь, хоть и не на много, в то время как ваше внимание и привязанность сосредоточено исключительно на ней.
Я барабанил кончиками пальцев по дивану.
– Для молодоженов это обычное дело.
– Это необычно для вас, - он наклонился вперед.
– Возможно, Ева сказала, почему подарила Счастливчика?
Я колебался, предпочитая держать что-то настолько интимное при себе.
– Она хочет окружить меня безусловной любовью.
Он улыбнулся.
– И я уверен, что ей доставит большое удовольствие увидеть вашу взаимность. Ей тяжело далось, то, как она подтолкнула вас к откровениям. Теперь, когда вы делаете шаги вперед, она захочет, чтобы вы открылись для других. Чем больше ее интимный круг, тем счастливее она. Она хочет втянуть вас в него, а не позволить вытащить ее оттуда.