Только слушай

Филон Елена

Я потеряла своего друга.

Шейн убил его…

Сознание превратилось в некий фотофильм: никакого движения, только кадры перед глазами, один за одним, с того момента, когда этот ублюдок

вырвал Гибсон из моих рук. Мозг понимал, что это конец, только сердце вопило, до последнего веря, что в этом жестоком человеке есть хоть частичка здравого смысла.

Но он оказался болен на всю голову.

Стоп-кадры цветным калейдоскопом мелькали перед глазами: Шейн вырывает у меня гитару, Калеб бросается вперёд в попытке остановить неизбежное, и мой крик… Не помню, когда в последний раз кричала так громко.

Эта гитара была для меня всем. Частичкой меня. Частичкой моей матери. Одной из тех вещей, что каждый день напоминала о ней, храня в памяти её глаза, её улыбку… И пусть Гибсон появился моей жизни всего год назад, он был куплен на деньги, что моя мама зарабатывала кровью и потом в течение многих лет. Берегла, откладывала… для меня.

А Шейн. Только что. Всё это уничтожил.

Следующий кадр: бессовестная наглая полуулыбка,

чёрные дьявольские глаза без капли сожаления во взгляде. Мой крик стих. Сделала рывок вперёд и набросилась на подонка всем телом, ударив его о плиточный пол, как несколько секунд назад он сделал это с моей «крошкой»…

Взгляд Шейна тут же изменился – наполнился яростью! Суровость придала чертам его лица неожиданную взрослость.

– Это всего лишь неодушевлённый предмет! – заорал он, обхватывая мои запястья обеими руками, потому что мой кулак почти впечатался в его нос. Жаль, что почти что.

– ЭТО ТЫ – НЕОДУШЕВЛЁННЫЙ ПРЕДМЕТ! – закричала в ответ. Жжение в глазах становилось непреодолимым. – Эта гитара была куплена на деньги моей матери!!!

– Так в чём проблема?!! – орал Шейн, закипая от ярости. – Пусть купит тебе ещё одну!!!

– Мёртвые не ходят по магазинам!!! – с надрывом воскликнула я и тут же смолкла, поперхнувшись словом. В эту же секунду зрачки Шейна резко расширились, рот приоткрылся, а чьи-то крепкие руки рывком оттянули меня от недоумка и поставили на ноги.