Только ты
Шрифт:
Я выбираю изящный бокал на тонкой ножке с "Голубой лагуной" и, зажав трубочку губами, пробую коктейль на вкус. Мне нравится.
— Спасибо, — по-русски благодарю я.
— Пойдём? — предлагает Ковалевский.
Я киваю и мы уходим с площадки, оставляя Джоанну и официанта наедине.
Закатное солнце тихонько красит небо у океана розовым. Мы идём по прохладному бежевому песку, быстро впитывающему воду и оставляем неглубокие следы, которые вскоре с тихим шумом слизывают пенящиеся волны. Звуки прибоя в
— Ты здесь часто бываешь? — потягивая коктейль из трубочки, спрашиваю я.
Алкоголь и уединение делают своё дело — потихоньку я психологически расслабляюсь. Наедине с Ковалевским мне в принципе куда комфортнее, чем с ним же в окружении его людей, от официанток, работающих в его ресторане, до его охраны.
— Нет, не очень, — уклончиво отвечает он.
Океанский ветер легонько треплет его чуть всклокоченные вихры. Это придаёт Валерию какой-то милой беззащитности, несмотря на умный взгляд из-под тёмных, чуть нахмуренных бровей и отсутствие улыбки.
— Ты всегда такой серьёзный? — чуть заигрывая, спрашиваю я.
Точнее, я сначала спрашиваю, и только после того, как вопрос уже прозвучал, отдаю себе отчёт, что я, похоже, заигрываю. И понимаю, что мне почему-то это нравится.
Он усмехается.
— Не знаю, я как-то об этом не думаю.
— Всё время только решаешь важные вопросы, да? — нарочито суровым тоном произношу я.
Вместо ответа он просто берёт меня за руку. Переплетает пальцы с моими. И я из-за этого отчего-то тихо млею.
— А куда мы денем пустые бокалы, после того, как допьём коктейли? — задаю новый вопрос я, после того, как мы пару минут молча идём вдоль полосы прибоя.
Солнце уже откровенно оранжевое. Когда я, щуря глаза, смотрю на него, подобравшееся к размытой кромке между розово-оранжевым небом и отражающим эти цвета в мелкой ряби вдали тёмным океаном, я думаю о том, что охотно поставила бы здесь мольберт и нарисовала бы этот закат маслом или акварелью. Наверное, акварелью даже лучше. Мягкие такие цвета…
— Может отнести назад, — отзывается он. — Можем поставить на песок, сказать, где их оставили и их потом заберут.
Я допиваю коктейль, наклоняюсь, ставлю бокал на ровный песок в паре метров от пены и чуть придавливаю.
— Здесь его волной не смоет, — говорю, выпрямляюсь и оказываюсь в объятьях Валерия.
Свой бокал он бросает рядом с моим, а затем пристально смотрит мне в глаза. Я смущаюсь и чуть опускаю взгляд. Валерий ловит мои губы своими и я чувствую вкус его поцелуя. Нежный мужской поцелуй с привкусом виски.
Тону в тёплом ветре океана с примесью аромата безумно приятного древесного парфюма. Тону в упоительном поцелуе. Отдаюсь ему со всей страстью и нежностью, на
Валерий чуть отстраняется и, почувствовав это, я раскрываю глаза. Он обнимает меня за талию и внимательно на меня смотрит.
— Что? — спрашиваю я, вновь ощущая прилив смущения.
— Ничего, — отвечает Валерий. — Ты очень красивая. Особенно сейчас.
Из-за его слов я смущаюсь ещё больше.
— Спасибо, ты тоже… — тихо говорю я, глядя на наши босые, чуть испачканные в мокром песке ступни. У Валерия указательные пальцы, если так можно назвать пальцы на ногах, чуть длиннее больших. Почему-то мне это очень нравится.
Он мне вообще очень нравится. И тем больше, чем больше я его узнаю.
Похоже я стремительно и безрассудно влюбляюсь…
— Я не уверена, что смогу это повторить в присутствии Джоанны… — тихо говорю я.
— В этом нет нужды, — отвечает Ковалевский и чуть повернувшись в сторону, указывает рукой на местами заросший зелёными кустиками берег. — Вон она.
Я резко оборачиваюсь и вижу метрах в тридцати от нас Джоанну с фотоаппаратом в руках. Она с улыбкой машет мне и я краснею.
— Ну, зачем… — с горечью шепчу я. — Зачем… Я же… Я же по-настоящему…
— И я по-настоящему, — отвечает он, нежно коснувшись моих распущенных волос.
Я отстраняюсь и он убирает руку.
— Она же без твоего разрешения не посмела бы так сделать…
— Это верно, — отвечает он. — Но вспомни, что ты не раз мне говорила, и что повторила только что. Я верю, что у тебя не получилось бы так целоваться, если бы ты знала о её присутствии.
— Зато тебя оно не смутило, — огорчённо говорю я. — Ты играл, да?
— Нет, не играл, — качнув головой, твёрдо отвечает он. — Но о её присутствии знал, это верно.
— Значит, ты всё-таки не был искренним…
— Скажем так, — хмурится он, — не на сто процентов. У меня есть задача и я её выполняю.
Я кусаю губу, потом сглатываю подступивший к горлу комок.
— Ну что, выполнил? — горько спрашиваю я.
— Не знаю, — отвечает он, — но, думаю, да. У Джоанны надо спросить. Ты не против, если я её позову?
— Разве тебе нужно моё разрешение? — спрашиваю я, высвобождаясь из его объятий.
Меня душит обида и я все силы трачу сейчас на то, чтобы не расклеиться. Всё романтическое настроение слетело с меня в считанные секунды. Теперь мне просто обидно и… пожалуй, даже больно…
Ковалевский внимательно смотрит на меня.
— Не думал, что тебя это так расстроит.
Молчу. Не знаю, что и сказать. Он хмур, играет желваками и я чувствую, что он говорит правду.
— Полагал, что ты наоборот — вздохнёшь с облегчением, узнав, что всё закончилось.