Только здесь и нигде больше

Карлино Рене

Несмотря на это моя любовь к открытиям и науке никуда не делась. Как-то вечером я просто-напросто осознал, что моя слава стала деньгами, но деньги не сделали меня счастливым, они просто сделали меня пустым. Я должен был научить себя смотреть на свое богатство иначе, смотреть на деньги, как просто на средство выжить: иметь чистую воду, еду, лекарства, дом, получить образование. Осознание того, что у трети жителей планеты всего этого нет, заставило меня в один прекрасный день продать компанию. Я не хотел больше тратить свое время на бесполезное дело, так что сделал так,

как задумал.

Я получил деньги и основал фонд, а потом поехал в Африку, где провел почти десять лет, путешествуя, строя школы и другие необходимые здания. Мой фонд также занимается производством лекарств, и мы работаем без устали для того, чтобы в самых маленьких деревнях были чистая вода и лекарства. Это моя страсть. Я провожу там каждый год по несколько месяцев.

Винодельня – мой способ побега от реальности. Конечно, я использую ее и для работы над своими научными теориями, но в большей степени она для меня — дом. Я не женат и живу один. Мои хобби – самые обычные. Я очень близок со своим отцом, он живет в Портленде. Он авиационный инженер на пенсии. Моя мама погибла в автокатастрофе четыре года назад. В ее автомобиль врезалась другая машина, девушка, водитель отвлеклась в момент столкновения, чтобы набрать СМС-ку на телефоне. Потому я и не люблю все эти гаджеты, которые сам же разрабатываю. Смерть мамы повергла меня в шок, я должен был найти путь отвлечься от этих переживаний, поэтому и купил винодельню. У меня есть младшая сестра, она живет в Бостоне. Мы не близки. Надеюсь, сведения помогут.

Снова прошу прощения за вчера. Надеюсь, этот инцидент не отвратит вас от идеи осмотреть винодельню.

С наилучшими пожеланиями,

Р. Дж.

Ну, вот. У меня была моя статья. Мне даже не придется ее продумывать, Лоусон сделал это за меня: филантроп, гений, мудак с большим сердцем. Вот, на чем я сосредоточусь. Трагедия, произошедшая с его матерью, заставила его купить винодельню и сбежать в долину Напа Вэлли, оставив позади весь технологический мир. Я намеревалась уделить винодельне столько же времени, сколько его добрым делам в Африке, но впечатление от поведения Р. Дж. во время нашей встречи все еще было живо во мне.

Я посмотрела на часы. 15:50. В три минуты приняла душ, накрасила губы и глаза, надела футболку, джинсы и балетки. Выйдя из номера, увидела, что Джейми уже меня ждет у лестницы. Я пошла было к нему, но увидела, что он медленно качает головой.

— Что?

Он указал в направлении моей двери.

— Вернитесь, леди. Вам нужны кроссовки и свитер.

Я фыркнула и округлила глаза, прежде чем развернуться и направиться к себе в комнату. Когда я спустилась по лестнице, он стоял у перил, засунув руки в карманы. Выглядел Джейми расслабленно и… аппетитно. Джинсы, тонкая черная куртка, уже знакомая мне бейсболка. Он был опасно красив. Улыбка озарила его лицо, и – пуффф! Нет больше опасности.

Он взял меня за руку и потянул за собой.

— Ой, а где остальные? – спросила я.

— Остальные? – спросил

он, не оборачиваясь. Мы прошли мимо стойки, и Джейми помахал администратору. – Увидимся, Джордж.

Джордж помахал в ответ.

— Остальные – это те, кто отправятся плавать.

Он остановился уже у самой парковки, рядом с грузовиком, обернулся ко мне.

— Будем только мы, — сказал он. В голосе его появилось сомнение. — Ты против?

— Нет, просто я не понимаю, почему ты говорил об ужине так неуверенно, если все равно хотел меня куда-нибудь вытащить вечером? — сказала я, хлопая ресницами.

— Ну, ужин – это все-таки более интимно. А тут просто спорт. Будет весело!

Он открыл пассажирскую дверь. Я влезла внутрь. Челси, разлегшаяся на подъездной дорожке, поднялась и лениво посмотрела на нас.

— Тебе придется остаться здесь, девочка, — сказал Джейми, махнув рукой в сторону гостиницы. — Иди, поспи на своем месте.

Челси опустила морду и медленно побрела прочь. Она точно понимала, что ей нужно делать.

Мы выехали на главную дорогу, и, открыв окно, я высунула голову. Ветер растрепал мои волосы.

Джейми включил радио, и салон заполнила песня.

— Кто это поет? – крикнула я.

— The Amazing. Песня называется «Дракон».

— Она старая?

— Вовсе нет. Что ты делаешь, сумасшедшая?

— А на что похоже? Я сушу волосы.

Он захохотал, тряся головой. Я закрыла глаза и позволила ветру завладеть своими длинными волосами. Слушала музыку и ловила на лице лучи опускающегося к горизонту солнца. Когда волосы совсем высохли, я закрыла окно, и Джейми убавил музыку.

— Ну, вот, Кейти, а теперь нам надо с тобой кое о чем поговорить.

— Ладно. У меня тоже есть вопросы.

— Ну, во-первых, я хочу рассказать тебе о диабете.

Он указал на два контейнера, лежащих на сиденье между нами, один оранжевый и один черный, оба размером с футляр для солнечных очков.

— В черном мои глюкометр и инсулин. Тебе не нужно переживать на этот счет, я сам справляюсь отлично. Когда у меня повышенный сахар, я обычно уже начеку. Когда низкий, я беру эти таблетки – это глюкоза, или пью сок.

Он показал мне упаковку таблеток.

— Если сахар очень низкий, я могу вести себя как пьяный. Если он совсем падает, есть шанс, что я потеряю сознание.

Я уставилась на него, а он – на меня.

— Я никогда не терял сознания, но было такое, что едва-едва удерживался на краю. Если все-таки я вырублюсь, тебе нужно будет взять из оранжевого контейнера шприц и сделать мне укол. Это глюкагон, он мне поможет.

Джейми бросил на меня еще один быстрый взгляд и вернулся к дороге.

— Кейт, все нормально?

— Куда я должна буду сделать укол?

Он показал на ягодицы и ухмыльнулся.

— Так я и думала.

— Не переживай из-за этого, просто, раз уж мы будем на лодке, я подумал, что стоит тебя предупредить.

— Мы поплывем на лодке Лоусона?

— Это моя лодка, – засмеялся он.

— Вчера, когда мы ехали, ты сказал, что твой босс – мудак.

Он не ответил.

— Джейми?

— Да, он может им быть, но на том интервью он был сам не свой. Не знаю, иногда, если честно, мне кажется, что у него не все в порядке с головой.