Только здесь
Шрифт:
– Но я ему отказала.
Тео пошел с книгой обратно к своему спальному мешку. Он сел и скрестил ноги.
– Ты сказала «нет»? Почему?
Я скользнула на край постели, чтобы взглянуть ему в лицо, и свесила ноги.
– Он не интересует меня в этом смысле, – я пожала плечами. – А кроме того, у меня нет времени на свидания. Особенно теперь.
Как только последние слова слетели с моих губ, я вздрогнула, ожидая, что ответит Тео. Я не хотела, чтобы он подумал, будто стал для меня обузой или что повлиял на мою жизнь гораздо
Он сел прямо, на его лице читалась озабоченность.
– Роуз, это же не из-за меня ты сказала Тристану «нет», так ведь?
– Конечно, нет, – тут же соврала я.
Но в глубине души я знала, что он имел в виду другое.
– Хорошо, – секундой позже Тео прервал молчание. – Потому что мне ненавистна мысль встать на пути твоего счастья.
Я не смогла сдержать тихий смех.
– Поверь, тебе не стоит об этом переживать, – сказала я. – К тому же я отказала Тристану, он мне не нравится.
– Не нравится?
– Нет, не нравится, – я покачала головой, сгребла тетради и ручки с кровати и переложила их на стол. – Поэтому нет нужды волноваться, Теодор.
Я рассматривала беспорядок на столе и размышляла, не прибраться ли. Но боковым зрением я видела, как Тео смотрит на меня и на губах у него играет легкая улыбка.
– Что? – неуверенно спросила я.
Тео покачал головой.
– Ничего.
– Нет, – немедленно откликнулась я, стараясь на него надавить, чтобы он высказал, что у него на уме. – В чем дело?
– Просто… Ты единственная, кто называет меня полным именем, – признался он.
– Ой. Извини, – я даже не обращала на это внимание. – Я больше не…
– Я же не говорю, что мне не нравится, – Тео слегка покраснел. Он отвернулся от меня, снова отгораживаясь.
– Ок, – я решила никак не комментировать его совершенно явное смущение. – Тогда я и дальше буду так тебя называть.
Тео кивнул, и на этом разговор был окончен. Я вытащила из шкафа толстовку, которая мне велика, надела ее и подошла к окну, чтобы выглянуть на улицу. Солнце только начало садиться, и небо оказалось забрызгано розовым, желтым и оранжевым, цвета смешивались с белыми облаками и рисовали прекрасную картину акварельного заката.
– Родители скоро придут домой, – сказала я, посмотрев на наручные часы. – Лучше мне спуститься и приготовить нам ужин.
Я знала, Тео огорчается из-за того, что не может покидать мою комнату, но то утро, когда я разрешила ему спуститься, было исключением, и я не хотела, чтобы он к этому привыкал. Я боялась, что, если начну слишком часто разрешать ему спускаться вниз, он станет чересчур самоуверенным, а если он будет постоянно спускаться вниз, думая, что моих родителей нет дома, велики шансы, что нас поймают.
Я решила приготовить побольше еды, с тем чтобы следующим утром можно было съесть остатки. Я знала, Тео любит лазанью, поэтому именно ее я и
Все то время, что я была внизу, я поглядывала на часы, но родители так и не появились, наверное, они до сих пор торчали на работе.
Когда я вернулась, Тео все еще сидел на том же месте и терпеливо ждал моего прихода. Я тут же вручила ему тарелку с лазаньей и отмахнулась от благодарностей.
Большую часть ужина мы провели в молчании, до тех пор, пока Тео не положил вилку и нож на тарелку и не прочистил горло.
– Действительно вкусно, – сказал он, указывая на почти пустую тарелку.
– Спасибо.
Последовала пауза, я ела, а Тео смотрел на меня, будто обдумывая, стоит ли добавить что-то еще. В конце концов он прочистил горло и назвал меня по имени, чтобы привлечь мое внимание.
– Роуз.
– Да? – сосредоточенно спросила я, накручивая на вилку пасту с фаршем.
– Ты думаешь, я поступаю глупо? – он помедлил, а потом пояснил: – Я имею в виду то, что я прячусь.
Я постаралась скрыть свое удивление. С тех самых пор, как он появился у меня на пороге, Тео как мог избегал разговоров о своем исчезновении, и то, что он заговорил об этом, заставило меня отвлечься от еды.
– Тео, – мягко начала я. – Я понятия не имею, почему ты это сделал, поэтому не могу делать вид, будто понимаю всю суть. И, может быть, я знаю тебя недостаточно хорошо, но ты не из тех, кто чуть что, сразу убегает. Поэтому нет, я не считаю, будто ты поступаешь глупо. Ты просто потерялся.
Последовала долгая пауза, Тео смотрел в свою тарелку.
– Знаешь, я никому не рассказывал столько, сколько тебе, – тихо произнес он в следующую секунду. – Я имею в виду, о себе. Я просто…
– Не нужно объяснять, Теодор. Я понимаю, – прервала его я, улыбнувшись и понадеявшись, что улыбка вышла понимающей и легкой.
Он взглянул на меня, на его лице ничего не отразилось. Он посмотрел мне прямо в глаза и рассеянно откинул волосы.
– Ты считаешь, я потерянный?
Я на секунду задумалась, не зная, что сказать. Но затем я обрела дар речи.
– Когда мне было десять лет, я убежала из дома, – начала я, передвинувшись, чтобы сесть рядом с ним на его спальный мешок. – Мы с Брентом ужасно поссорились, и мои родители – они в тот момент были дома – оба встали на его сторону. Я так из-за этого расстроилась, у меня случилась истерика, я обвинила их в том, что им нет дела до других, собрала рюкзак и тут же ушла из дома.
Но о чем я не подумала, так это о последствиях своих действий. Мне было некуда пойти, и обо мне некому было позаботиться. Кончилось все тем, что я несколько часов бродила по улицам – до тех пор, пока меня не нашли родители. Я сидела на обочине и рыдала в три ручья.