Только звезды нейтральны
Шрифт:
– Слышал, - загадочно улыбаясь, сказал лейтенант.
– Там командовал артиллерист Зармаир Арванов. Со второго или третьего залпа было прямое попадание. Транспорт повернул к берегу, хотел выброситься на мель. Тут-то ему и дали прикурить. Зажгли и отправили на дно, как топор…
– Откуда вы знаете такие подробности?
– удивился Максимов.
– В училище в научном кружке я доклад о североморских подводниках делал.
– Ах вот что… Историей интересуетесь?
– Еще со школьной скамьи…
Действительно, доклады Геннадия Кормушенко об Отечественной
– Интересно… - протянул Максимов.
– Ну, а история флота - это же непочатый край работы для исследователя, - он подошел к шкафу, достал книгу в твердом переплете - записки бывшего командира американской атомной подводной лодки «Скейт» Колверта «Подо льдом к полюсу» - и показал Геннадию: - Вы читали?
– Как же, еще в училище…
– Очень хорошо.
– Максимов раскурил трубку и не торопясь перелистывал страницы, испещренные пометками на полях.
– Книга, в общем, стоящая. Но вам не бросилась в глаза явная тенденциозность? Освещая историю завоевания полюса, он вскользь упомянул папанинскую экспедицию и открытие нашими учеными подводного хребта в Северном Ледовитом океане. А где многие экспедиции русских ученых? Где походы наших лодок? Ведь первое плавание подо льдом совершил мой однокашник Виктор Николаевич Котельников. Погиб в войну. Именно он, а не кто другой, на подлодке Д-3 13 февраля 1938 года впервые в истории подводного плавания прошел подо льдом небольшой участок на высокой широте… Потом Коняев в финскую войну на Балтике форсировал подо льдом пролив Седра-Кваркен…
Максимов глубоко затянулся и, взглянув на Геннадия, заметил блеск в его глазах.
– Впрочем, Колверту, может, это все и ни к чему, а мы с вами должны знать. Я жду, кто из офицеров захочет пойти в архивы, изучить документы и написать истинную правду. Без натяжки, без тенденциозности, как одно время было, в кампанию борьбы с космополитизмом. По-честному, с полной ответственностью. Может, у вас есть такое желание?
Геннадий, краснея, пожал плечами:
– Не знаю, слишком ответственное дело.
– Ответственное, а стоящее. Подумайте. Со временем, может, станете этаким подводным Нестором-летописцем. А что вы думаете, подводный флот должен иметь своих историков…
Донесся голос Анны Дмитриевны:
– Товарищи, прошу к столу.
Таня первой ринулась на кухню, за ней появились мужчины.
– Я хочу к деде, - кричала Таня, глядя на Максимова умоляюще.
Он посадил девчушку на колени.
– Ты будешь мешать. Иди ко мне, - сказала мать и усадила ее рядом.
Геннадий почувствовал себя свободно, словно это давние знакомые, и начал рассказывать
– А кто ваш отец?
– заинтересовался Максимов.
– Может, слышали: Кормушенко Даниил Иосифович?
– Как же, не только слышал. Имел удовольствие лично знать.
Максимов ехидно улыбнулся и, аккуратно положив ветчину на тоненький ломтик хлеба, стал старательно намазывать ее горчицей.
– Ветчину бы лучше с хреном, Анна Дмитриевна.
– Ты прав, Миша. К завтрашнему дню будет хрен. Лейтенант, ничего не заметив, продолжал:
– Мои родители всю жизнь были москвичами и вдруг на старости лет вздумали перекочевать в Ленинград. По-моему, зряшная затея. Все-таки московский климат не сравнишь с ленинградским. Опять же - столица!…
– Что же их туда потянуло?
– спросил Максимов.
– Отец говорит: «Без флота для меня не жизнь. В Питере хоть в праздник выйдешь на Неву, корабли увидишь, и то душа радуется…»
Максимов посмотрел удивленно:
– Странно, почему он воспылал такой любовью к кораблям? Ведь он служил в штабах, а не плавал. По-моему, ваш отец всегда видел корабли только с берега.
– Нет, товарищ адмирал, в молодости он, кажется, служил на корабле.
– Сомневаюсь, у него ведь и звание-то не моряцкое - если не ошибаюсь, полковник береговой службы?!
– Так точно, полковник, - подтвердил лейтенант и неловко заерзал на стуле. Ему померещилось, будто он что-то сказал или сделал не так, задев контр-адмирала. Незаметно отодвинув тарелку, лейтенант посмотрел на часы. Максимов перехватил его взгляд:
– Да, пора двигаться!
Он встал, прошел в столовую, закурил трубку и предложил лейтенанту одеваться.
– Идемте в штаб, я вас представлю. Ваши пока останутся здесь. Я думаю, к вечеру все устроится.
2
…Луч прожектора освещал крутые ступени трапа плавбазы. По утрам вахтенные были на «товсь», ожидая, когда вдалеке появится знакомая фигура Максимова.
Обычно он шел на службу один. Сегодня рядом с ним шагал какой-то незнакомый офицер, и это всех немало озадачило.
Максимов, а за ним лейтенант Кормушенко поднимались по трапу на плавбазу подводных лодок. На свет прожектора из темноты выскочил дежурный. Максимов выслушал рапорт, прошел на ют и поздоровался с выстроившимися там офицерами штаба. Пронеслась команда:
– На фла-а-г и гю-ю-йс…
Вмиг все замерло. Флаг под звуки горна поплыл вверх и затрепетал на ветру.
Геннадий стоял у трапа. Максимов на ходу бросил ему:
– Вам придется подождать. И вошел в каюту.
Явился с докладом начальник штаба капитан первого ранга Южанин. Максимов с возмущением рассказывал ему вчерашнюю историю:
– Тащится лейтенант с женой, ребенком, вещами. Добрался до базы - и ночуй на морозе. Никому дела нет…
– Надо пропесочить кое-кого… - заметил капитан первого ранга Южанин, блестя стеклами очков.