Только звезды нейтральны
Шрифт:
– Кто у вас тут первым будет высаживаться? Донесся твердый, чеканный ответ:
– Я, товарищ адмирал, старший лейтенант Звонков.
И перед командующим появилась фигура невысокого худощавого офицера с большими черными глазами и родинкой на щеке.
– Вроде знакомая личность… - произнес Головко.
– Так точно, товарищ командующий, - доложил офицер.
– В сорок втором я был младшим политруком и первый раз ходил в десант на Пикшуев. Еще вы провожали нас в бой. Я тогда только пришел на флот по мобилизации мурманского комсомола. Шесть раз в десант ходил. Два раза ранило.
– Вы не замерзнете?
– спросил Головко, пристально вглядываясь в лицо старшего лейтенанта.
–
– Верю, верю, не надо доказательств, - откликнулся Головко, и тут же обратился к командиру отряда:
– Помните суворовское правило: быстрота и натиск - душа настоящей войны, и кто испугается, тот побежден. Смотрите, чтоб люди не простудились. Высадить их сухими. А вы, товарищ Звонков, после выполнения задания явитесь ко мне и доложите, как воевали. Желаю успеха!
– сказал он и протянул руку.
Звонков пожал руку адмиралу, Николаеву и отчеканил:
– Все будет в порядке!
* * *
В темноте корабли уходили в море, взяв курс к побережью, занятому противником, что на южном берегу залива Малая Волоковая, всего в пятнадцати милях от места посадки. Гитлеровцы нервничали, предчувствуя что-то недоброе. В небо непрерывно взлетали ракеты, освещая всю прибрежную часть. Как только появились катера, вся береговая артиллерия пришла в действие.
Торпедные катера, появившиеся на фланге противника, под огнем вражеских береговых батарей высадили 63-ю бригаду морской пехоты полковника А. М. Крылова, которая захватила плацдарм.
12- я бригада морской пехоты под командованием полковника В. В. Рассохина наносила фронтальный удар по долговременной обороне противника на Муста-Тунтури.
Горный хребет Муста-Тунтури, против которого стояла сейчас бригада, возвышался неприступной гранитной стеной. Даже самый обычный переход через этот хребет был сопряжен с большой опасностью для жизни.
Кроме естественных препятствий, воздвигнутых самой природой, гитлеровцы за три с половиной года построили здесь сложную систему оборонительных сооружений, десятки железобетонных дотов, дзотов, прорубили траншеи, минировали подступы к этим укреплениям, взяли их в плотное кольцо проволочных заграждений.
И в то утро, когда по условному сигналу ударили сотни орудий и десятки тысяч снарядов обрушились на все эти оборонительные рубежи, противник еще надеялся устоять. После полутора часов артиллерийской подготовки, несмотря на поднявшийся ветер и снежную пургу, морская пехота пошла в наступление. Бойцы карабкались по скалам, цеплялись за высокие выступы, подобно альпинистам, поднимались с помощью канатов, крутые пики обходили лощинками, перебегая от одного гранитного уступа к другому. Метр за метром морские пехотинцы отвоевывали эту неприступную крепость. Они обходили противника с тыла, блокировали доты и вели гранатные бои.
Всю ночь на сопках не смолкали артиллерия, минометы, пулеметы, автоматы. К утру 10 октября господствующие высоты были в наших руках. А днем части полковника Рассохина, овладевшие Муста-Тунтури, встретились с десантниками полковника Крылова и теперь наступали совместно, продвигаясь вперед.
В эту пору все политработники находились в полосе наступления. Оттуда на командные пункты устремился поток боевых донесений - лаконичных строк о героизме коммунист Якуба при прорыве на Муста-Тунтури первым ворвался на НП противника и вместе со своими товарищами овладел им; коммунист Клепач, в канун боя принятый в ряды партии, смелым
Такие же сообщения приходили с моря: командир третьего десантного отряда капитан второго ранга В. Н. Алексеев действовал отважно, под огнем противника высадил во фланг противнику морских пехотинцев сухими и поддерживал их огнем.
Все это отливалось в строки листовок, печатавшихся здесь же, на Рыбачьем, и без промедления переправлявшихся на передовую.
А сверху вниз шла информация об изменениях в обстановке, об успехах войск и флота, о преодолении новых и новых рубежей - это было самое лучшее средство еще выше поднять боевой дух наступающих… Генерал Торик, находившийся на главном КП, докладывал Головко и Николаеву поступавшие донесения. Его усилия были направлены на то, чтобы ни на минуту не останавливался этот удивительный конвейер информации снизу вверх и сверху вниз.
Когда оборона врага на перешейке была прорвана и морская пехота углубилась на территорию противника, Головко подумал о том, что гитлеровцы могут разрушить и дотла сжечь порт Лиинахамари и поселок Петсамо. И вот, чтобы не допустить этого, адмирал принял решение высадить десант и как можно быстрее занять этот важнейший порт.
На командный пункт был вызван капитан первого ранга А. В. Кузьмин. Командующий напомнил:
– Торпедным катерам предстоит решающая роль в этой операции.
– Задача посильная, - ответил Кузьмин, - но мы понесем большие потери из-за батареи на мысе Крестовом. Он имел в виду крупнокалиберную вражескую батарею, что находилась на высоком выступе внутри залива, ведущего к порту Лиинахамари, и простреливала весь залив.
– Не беспокойтесь, все предусмотрено, - успокоил его Головко.
– Туда посланы люди с задачей захватить батарею и удержать ее хотя бы до тех пор, пока мы не высадим десант в порту.
Командующий флотом имел в виду разведчиков - капитана Ивана Барченко-Емельянова и старшего лейтенанта Виктора Леонова с их лихими парнями.
Где только они не побывали за время войны! Какой только уголок не обшарили в Финляндии и Северной Норвегии! Кажется, знали все дороги, все населенные пункты вдоль побережья, облазили всю вражескую оборону и каждый раз, нередко после тяжелого боя, возвращались домой. Поначалу они не были профессиональными разведчиками. Пришли в разведку в 1941 году, когда морякам предложили сражаться на сухопутье в рядах армии. И вот тогда подводник старшина второй статьи В. Н. Леонов и молодой офицер И. П. Барченко-Емельянов стали разведчиками. В темные, глухие ночи высаживались они с катеров и пробирались во вражеский тыл, а спустя неделю, в назначенное время, катера снимали их иногда вместе с «языками».
Вот почему Головко остановился на этих смелых и проверенных людях. Теперь они командовали небольшими отрядами разведчиков.
Как обычно, ночью тихо подошли катера к вражескому берегу, высадили разведчиков, и они шли по ночам, днем прятались, три ночи шли ориентируясь по компасу и небесным светилам. На третью ночь вышли к мысу Крестовому, и тут завязался бой. Гитлеровцы, быстро спохватившись, подбросили подкрепление. Десант оказался в трудном положении. Его окружали. Боеприпасы и продовольствие подходили к концу. По приказу Головко им сбросили на парашютах все необходимое. Разведчики, пожалуй, впервые попали в такую переделку, и, как ни трудно было отбиваться от наступавших со всех сторон гитлеровцев, они все же вырвались из кольца и в конечном счете сумели обезвредить батарею на мысе Крестовом.