Толкование Евангелия
Шрифт:
Опасаясь, что распятые не скоро умрут и что тела их могут остаться на крестах в субботу, чего не дозволял закон Моисея, первосвященники еще раньше смерти Иисуса послали просить Пилата об ускорении наступления смерти осужденных. Хотя римляне обыкновенно оставляли на крестах тела распятых, но в исключительных случаях добивали распятых, прекращая тем их страдания, и отдавали тела их родственникам для погребения. Поэтому Пилат послал воинов перебить голени распятых и снять их тела с крестов.
Прободение бока Иисуса копьем
Пришли воины и перебили голени у двух разбойников, которые были еще живы. Когда же подошли к Иисусу, то увидели, что Он уже умер; поэтому не стали перебивать Его голеней, но один из воинов, желая, вероятно, окончательно удостовериться в смерти Его, пронзил Ему бок копьем. В этом
Присутствовавший при этом Апостол и Евангелист Иоанн удостоверяет, что из прободенного бока Иисуса истекла кровь и вода. Безусловно правдивый во всем, Иоанн счел нужным добавить к этому именно рассказу, что истинно свидетельство его, что он, видевший это, знает, что говорит истину (Ин. 19, 35).
По поводу истечения из раны Иисуса крови и воды епископ Михаил говорит, что по естественным законам этого не могло быть, потому что при пронзении мертвого тела не истекает кровь и вода (Толковое Евангелие. 3. С. 524). Священник Буткевич приводит мнения Штрауса, Вейсе, Баура, Шлейермахера и Вильке о том, что из мертвого, застывшего тела не может истекать кровь, что она находится в жидком состоянии в мертвом теле весьма недолго, не более часа, что отделения водянистой жидкости из крови начинаются лишь с наступлением разложения, да еще при некоторых болезнях, предшествовавших смерти, как-то: тифозной горячке, лихорадке, водяной и т. п.; основываясь на этих данных, означенные отрицатели утверждают, что из мертвого тела Иисуса не могла истечь кровь и вода. Возражая им, Буткевич говорит, что после обильного кровоизлияния всегда наступает лихорадочное состояние, что из рук и ног Иисуса, пригвожденных ко кресту, не могло не быть обильного кровоизлияния, что, следовательно, в предсмертных муках Иисус должен был страдать лихорадкой и что поэтому в крови Его могло быть отделение водянистой жидкости. К тому же прободение ребра последовало вскоре после наступления смерти, и потому нет никаких оснований утверждать, что тело Иисуса к тому времени уже застыло и что из него не могла показаться кровь [78] (Буткевич. Жизнь Господа нашего Иисуса Христа).
78
78. Выше было приведено мнение профессора, доктора медицины А. Шилтова о том, что бичевание и истязания Иисуса до распятия, полное изнеможение и упадок сил, затем невыносимые муки на кресте должны были вызвать опаснейшую болезнь — отек легких, доказательством чему служит истечение крови и воды из прободенного бока. Следовательно, отек легких есть причина истечения воды или водянистой жидкости из прободенного бока Господа, и это вполне естественно.
Снятие тела Иисуса со креста
Наступал вечер, когда надлежало снять со крестов тела, дабы они не висели в дни праздников пасхи. Тогда к Пилату явился богатый человек, Иосиф, родом из Аримафеи, города иудейского. Это был знаменитый член Совета (Мк. 15, 42), то есть синедриона, добрый и правдивый, не участвовавший ни в заговоре первосвященников и фарисеев против Иисуса, ни в тех заседаниях синедриона, в которых произнесен Ему смертный приговор, как это удостоверяет Евангелист Лука (Лк. 23, 50–51). Он был учеником Иисуса, но тайным, так как боялся явно присоединиться к Нему (Ин. 19, 38), потому что синедрион грозил отлучением от синагог всем явным ученикам Иисуса. Будучи хотя и тайным учеником, Иосиф верил в скорое наступление Царства Божия и ожидал его. Он-то и пришел теперь к Пилату просить тело Иисуса для погребения.
Услышав просьбу Иосифа, Пилат удивился, что Иисус так скоро умер. Вероятно, приказ о перебитии голеней был только что отдан и не мог быть приведен в исполнение к прибытию Иосифа; быть может, Иосиф, входя к Пилату, встретил уходивших от него посланных первосвященниками просить об ускорении смерти распятых.
С Иосифом приходил и Никодим, но, вероятно, не вошел к Пилату, а ожидал на улице разрешения. Это был тот самый Никодим, который приходил к Иисусу ночью и потом в заседании синедриона заступился за Него, сказав: судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает? (Ин. 7, 51).
Погребение Его
Иосиф купил новую плащаницу, то есть пелены, в которые евреи заворачивали при погребении тела умерших; Никодим принес с собой около ста литр (или фунтов) благовонного состава из смирны (смолы из одного аравийского дерева) и алоя (душистого индийского растения). Близ Голгофы был принадлежащий Иосифу сад, а в саду том была высечена в скале приготовленная им для себя гробница, то есть пещера, в которой до того времени никто еще не был погребен. К этой пещере Иосиф и Никодим перенесли снятое ими же (Мк. 15, 46; Лк. 23, 53) с креста тело Иисуса и предали его погребению, как принято было погребать богатых людей. Обмыв тело чистой водою, натерли благовонным составом, завернули в плащаницу, голову обвили полотенцем, завязали то и другое шнурками, положили в гробницу и, окончив погребение, привалили ко входу в пещеру большой камень и удалились.
Мария же Магдалина и Мария Иосиева (то есть Мария Клеопова, мать Иосии и Иакова) смотрели, где Его полагали. Они сидели против входа в пещеру, как свидетельствует о том Евангелист Матфей (Мф. 27, 61). Были тут и другие женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, которые смотрели, как Иосиф с Никодимом полагали тело Его в гроб; все они, возвратившись по домам, приготовили благовония и масти, чтобы, по еврейскому обычаю, помазать тело Иисуса, но отложили это до дня, следующего за субботой, чтобы не нарушить заповеди о субботнем покое.
Приложение синедрионом печати к камню, которым завален был вход
Не побоялись нарушить этот покой только первосвященники и фарисеи. На другой день, то есть в субботу, которая называлась великой, они вспомнили, как Иисус предсказывал не только Свою смерть, но и Воскресение в третий день. Это воспоминание заставило их призадуматься: что, если ученики Его придут ночью, украдут тело Его и объявят народу, что Он воскрес? Народ может поверить, и тогда им не поздоровится. Нет, решили они, не удастся ученикам обмануть нас и народ; поставим к гробу стражу и будем охранять его. Но как же быть с субботой? Ведь сегодня такой день, когда ничего нельзя предпринимать, ничего нельзя делать… Но и откладывать нельзя, потому что с окончанием субботы наступит тот третий день, в который Сей Человек, по словам Его, должен воскреснуть.
Фарисеи были изворотливы и, вероятно, придумали какое-нибудь самопроизвольное толкование закона, чтобы оправдать задуманное дело. Тотчас же они, с первосвященниками во главе, пошли к Пилату и сказали ему: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну; итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых; и будет последний обман хуже первого (Мф. 27, 63–64).
Первосвященники имели в своем распоряжении стражу из римских воинов, которая давалась им для охранения порядка при храме во время праздника; но распорядиться ею для охраны гроба до третьего дня они, очевидно, не могли без особого разрешения. Для получения этого разрешения они и пошли к Пилату. Поступая так, они, сами того не ведая, были орудиями Провидения: если бы они не приставили стражу ко гробу Иисуса, то могли бы, после Его Воскресения, клеветать на учеников, обвиняя их в похищении Его тела; клевеща, они могли бы ссылаться на опустевший гроб, и склонили бы на свою сторону весьма многих, тем более, что Иисус Христос, по Воскресении Своем, являлся лишь верующим в Него. Теперь же, задумав охранять гроб вооруженными воинами, они лишили свою клевету даже и тени правдоподобия.