Толкование книг Нового Завета. Послание к галатам

Мак-Артур Джон

Поручение Павла

И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лицо человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более; напротив того, увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных, – ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников, – и узнав о благодати, данной мне (Гал. 2:6–9а)

Павел опять ссылается на апостолов как на знаменитых – по всей видимости, это было любимое выражение иудействующих. Говоря, что для него в них нет ничего особенного, он не умалял значение этих благочестивых людей. Он уважал их, иначе не стремился

бы к конфиденциальной встрече с ними и к публичной поддержке с их стороны, чтобы люди знали, что он подвизается не напрасно. Он просто хотел ответить на умаление его собственного значения иудействующими, которые говорили о его несопоставимости с иерусалимскими апостолами и называли его ложным, самозваным и подчиненным апостолом. Здесь он хотел показать, что лично Иисус Христос поставил апостолами не только этих двенадцать человек, но и его самого. Он не нуждался в их одобрении, чтобы получить уверенность в себе, и не искал их поддержки, чтобы убедить самого себя, и в этом отношении, какими бы они ни были, для него и его служения в них не было ничего особенного. Он не сомневался в своем призвании и откровении.

Вполне возможно, что иудействующие пытались унизить Павла, напоминая ему, что в отличие от него Двенадцать были с Иисусом в течение всего времени Его земного служения (ср. Гал. 1:19). Кроме того, Двенадцать руководили Иерусалимской церковью, которая, разумеется, пользовалась глубоким уважением христиан как первая и ведущая община. Но Павел далее говорит, что Бог не взирает на лицо человека, осознание чего было связано у Петра с определенными трудностями (Деян. 10:9-48). Поэтому единственная привилегия двенадцати не делала их апостольство более законным и авторитетным, чем Павлово.

Павел не гордился и не хвалился, он просто говорил правду. Он знал, что все получил по Божьей благодати (Гал. 2:9). Он называл себя первым из грешников (1 Тим. 1:15) и «наименьшим из Апостолов, [который] недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию» (1 Кор. 15:9). Но по Божьей благодати он стал равным всем другим верующим, а по призванию – всем остальным апостолам. Во 2 Кор. 11:5 он заявил: «Но я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов».

Двенадцать не возложили на Павла ничего более и ничего не добавили к его знанию или пониманию Евангелия или к его полномочиям проповедовать его. В течение семнадцати лет он проповедовал Евангелие без какого бы то ни было их участия в этом деле. Когда он наконец пришел в Иерусалим засвидетельствовать о своей проповеди, он сделал это не для ее одобрения или исправления, а просто для признания, причем не ради себя, а ради тех, кто был обманут ложными обвинениями в его адрес, распространявшимися иудействующими.

Напротив того, увидевши, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных, апостолы в Иерусалиме признали, что ему поручена проповедь истинного Евангелия. Тем самым измышления иудействующих, что Павел проповедует не то благовестие, были отвергнуты раз и навсегда. Как пишет Лука, Иерусалимский собор не только одобрил учение Павла о благодати, не зависящей от дел, но и возложил на него основную ответственность за донесение решения собора до церквей в Антиохии, Сирии и Киликии, где его работа подвергалась ожесточенной критике со стороны иудействующих (Деян. 15:22–24).

Поскольку в некоторых переводах, например в KJV, говорится о «благовестии необрезанных» и «обрезанных», многие либеральные толкователи (по этой и другим причинам) высказывают мысль, что Петр и Павел проповедовали разные Евангелия. Но такая трактовка опровергается текстом Гал. 1:6–9, решением Иерусалимского собора и греческой грамматикой. Греческий артикль (tes) указывает здесь на объектный родительный падеж, выражающий не притяжательное определение, а направленность, как в данном и в большинстве современных переводов.

Ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных, продолжает Павел, содействовал и мне у язычников. Тот же Святой Дух (Содействовавший, от energeo – действовать, приносить

результат) давал силу как Петру, так и Павлу, и у Духа только одно Евангелие. Когда Павел вернулся в Иерусалим несколько лет спустя, «братия радушно приняли [его и его спутников]», а когда он «рассказывал им подробно, что сотворил Бог служением его», Иаков и другие пресвитеры «прославили Бога» (Деян. 21:17–20). После Иерусалимского собора вопрос о благовествовании или апостольстве Павла больше не возникал. В своем втором послании Петр высоко отозвался о Павле как о мудром и возлюбленном брате и поставил послания Павла в один ряд с «прочими Писаниями» (2 Пет. 3:15–16).

Узнав о благодати, данной Павлу, апостолы и церковь в целом пришли к единственно возможному выводу, что этот человек получил поручение свыше и был благословенным инструментом Бога. Только Божьей благодатью – Его свободным, мощным и незаслуженным благословением – можно было объяснить необычайное распространение Евангелия и рост церкви, которые Господь совершал посредством этого смертного.

Поддержка Павла

Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным, только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнить в точности (Гал. 2:9б– 10).

Павел в очередной раз ссылается на почетное положение Иакова и Кифы (Петра) и Иоанна, почитаемых столпами церкви (еврейский термин, использовавшийся в отношении великих учителей). Как уже отмечалось, в этой довольно саркастической характеристике насмешка была направлена не против них, а против иудействующих. Эти лжеучителя явно часто пользовались словом «столпы» (подчеркивая свою роль в становлении и укреплении церкви), и назвав столпами трех иерусалимских лидеров, Павел бросил этот эпитет прямо им в лицо. Он показал им и галатийским верующим, что они пытались обратить против него факт его пребывания в полнейшем вероучительном согласии с этими тремя столпами и со всеми остальными апостолами и пресвитерами в Иерусалиме.

Он находился с ними не только в вероучительном, но и личном согласии. Есть только одно Евангелие, и эти пятеро (написавшие 21 из 27 новозаветных книг) демонстрировали одну истину. Они подали мне и Варнаве руку общения, пишет затем Павел, опровергая измышления иудействующих. На Ближнем Востоке пожатием руки скреплялась торжественная клятва дружбы или общения. «Столпы» в Иерусалиме признали Павла не только истинным проповедником и учителем Евангелия, но и возлюбленным соработником в служении Христу. Поле деятельности их было различным: Павел и Варнава служили главным образом язычникам, а иерусалимские апостолы – обрезанным; но они возвещали одно Евангелие и служили одному Господу в силе Его Духа. Это подтверждение апостольского достоинства и благовествования Павла нанесло иудействующим сокрушительный удар. Апостольство Павла для язычников было признано равным апостольству Петра для евреев.

Единственное требование, предъявленное Павлу и Варнаве в Иерусалиме, состояло в том, чтобы они помнили нищих. Требование носило не вероучительный, а практический характер и служило напоминанием об особых нуждах верующих в Иудее, особенно в Иерусалиме. Еще до большого голода (см. Деян. 11:28), для облегчения которого был послан Павел с пособием, Иерусалимская церковь сталкивалась с серьезной проблемой, связанной с пропитанием ее членов и попечением о них. Ее ряды пополнялись сотнями, а то и тысячами верующих, обращавшихся при посещении города, а затем заявлявших о желании остаться там и не возвращаться домой. Денег у многих не было, и вскоре они понимали, что в положении христиан им будет трудно найти работу. На раннем этапе существования церкви те, у кого были деньги и другое имущество, щедро делились со всеми нуждающимися (Деян. 2:45). Но возможности быстро истощались по мере роста числа обращенных. Поэтому церковь в Иерусалиме оказалась в стесненном финансовом положении на многие годы.