Толкование на книги Нового Завета
Шрифт:
Хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут.
Перечислив порождения любви, снова возвышает ее иным образом, именно, говорит, что и пророчество и языки окончатся, а любовь будет пребывать постоянно и в бесконечности. Ибо если пророчества и языки существуют для того, чтобы вера принимаема была удобнее, то, по распространении веры повсюду, естественно, они, как излишние, прекратятся, и в настоящем веке, а особенно в будущем.
И знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.
Если звание будет упразднено:
Когда я был младенцем.
Сказав, что с пришествием совершенного то, что отчасти, упразднится, в то же время представляет и пример, которым объясняет, как велико различие между знанием настоящим и будущим. Ибо ныне мы подобны младенцам, а тогда будем мужами.
То по-младенчески говорил.
Это соответствует языкам.
По-младенчески мыслил.
Это соответствует пророчествам.
По-младенчески рассуждал.
Это соответствует знанию.
А как стал мужем, то оставил младенческое.
То есть в будущем веке я буду иметь знание более зрелое; тогда малое и младенческое знание, какое мы здесь имеем, упразднится. Затем продолжает.
Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно.
Объясняет сказанное о младенце, и показывает, что нынешнее наше знание — какое-то темное, а тогда будет яснейшее. Ибо, говорит, видим ныне в зеркале. Потом, поскольку зеркало довольно отчетливо показывает отражающийся в нем предмет, присовокупил: гадательно, дабы с наибольшей точностью показать неполноту этого знания.
Тогда же лицом к лицу.
Говорит так не потому, будто Бог имеет лицо, но дабы чрез это показать ясность и наглядность знания.
Теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан.
Вдвойне уничижает их гордость, показывая, что нынешнее знание неполное, и что оно не наше собственное. Не я, говорит, познал Бога, но Он Сам познал меня. Посему, как ныне Он Сам познал меня, и Сам снизошел ко мне, так и я достигну Его тогда гораздо больше, нежели теперь. Как сидящий во тьме, пока не видит солнца, не сам стремится к прекрасному лучу его, но луч показывает себя ему своим сиянием, а когда он примет сияние солнечное, тогда уже и сам стремится к свету. Итак, слова подобно как я познан не то значат, будто мы познаем Его так, как Он знает нас, но то, что как ныне Он снизошел к нам, так и мы достигнем до Него тогда. Подобие: некто нашел брошенное дитя, благородное, благовидное; с своей стороны признал оное, поднял и взял к себе, приложил о нем попечение, благородно воспитал, наконец, одарил богатством и ввел в царские палаты. Дитя, пока оно молодо, ничего этого не чувствует, и не сознает человеколюбия лица, поднявшего его. Но, когда оно возмужает, тотчас признает своего благодетеля и возлюбит его достойно. Вот тебе пример в пояснение того, что прикровенно выражено
А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.
Существуют и дары языков, пророчества и разумения, хотя они и призрачны, однако с распространением веры между всеми они совершенно упразднятся. Вера, надежда и любовь продолжительнее их (ибо это означается словами: а теперь пребывают, то есть продолжительность сих трех); но и из них самих любовь больше, потому что она продолжается и в будущем веке [16].
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Достигайте любви.
Показав, что любовь есть великий дар, далее располагает стремиться к ней. Не сказал: ищите любви, но достигайте любви, требуя усиленного старания. Ибо она удаляется от нас, и много нужно пробежать, чтобы достигнуть ее.
Ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать.
Дабы не подумали, что превознес любовь с целью унизить дарования, присовокупляет: ревнуйте о дарах духовных, то есть о дарованиях, преимущественно же о пророчестве. Сказал это против того, что коринфяне надмевались даром языков.
Ибо кто говорит на незнакомом языке , тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом; а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение,
Сравнивает языки с пророчеством и показывает, что они не совершенно бесполезны сами по себе; ибо говорят не людям, но Богу, то есть не говорят удобопонятное и ясное для людей, но Духом Святым говорят таинственное. Посему, как говорящие от Духа, они — великое дело, а как неполезные людям, они — ниже пророчества. Ибо оно и от Духа и многополезно; оно назидает нетвердых, увещает и возбуждает нерадивых, утешает малодушных. Итак, Павел везде поставляет высшим то, что полезнее.
Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь.
Многие, говорящие языками, не могли объяснить того, что сами говорили. Посему они были полезны только сами себе. А пророчествующий полезен для всех слушателей. Посему какое расстояние между пользой одному и пользой Церкви, такое же расстояние между языками и пророчеством.
Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали.
Поскольку у коринфян многие говорили языками, то дабы не подумали, что из зависти унижает языки, говорит: я желаю, чтобы вы говорили все, не один или два; еще более желаю, чтобы вы пророчествовали, потому что это много полезнее.
Ибо пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание.
Пророк, говорит, выше; но выше того, кто только говорит языками, а не умеет объяснить. Если же умеет и объяснить, то он равен пророку. Ибо чрез объяснение того, что говорит языком неясно, он назидает Церковь. Объяснение было также дарованием, и иным из говорящих языками подавалось, а иным не подавалось.
Теперь, если я приду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением?