Толкование на книги Нового Завета

Болгарский Феофилакт

Указав хороший порядок всему, что касалось дара языков и пророков, именно, чтобы немногие пророчествовали, и оттоле не происходило бы замешательства и неустройства, теперь уничтожает беспорядок, происходивший от жен, и говорит, что они должны молчать в церкви. Потом говорит нечто большее, именно, что им приличнее быть в подчинении. Ибо подчинение означает молчание от страха, как это бывает в рабынях. Законом же называет книгу Бытия, в которой написано: к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою (Быт. 3:16). Если же жене определено быть в подчинении у мужа, тем более — у духовных учителей в церкви.

Если

же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих.

Чтобы не сказал кто-нибудь: если они не будут говорить, то как научатся тому, чего не знают? отвечает, что они дома должны учиться у мужей своих. Это сделает их скромными, а мужей более внимательными, так как они должны будут слышанное ими в церкви точно передать женам по их вопросам. Заметь же, что женам не позволено в церкви говорить даже о предметах необходимых и душеполезных.

Ибо неприлично жене говорить в церкви.

Быть может, они красовались духовными беседами в церкви; а он, напротив, говорит, что это для них бесславно и постыдно.

Разве от вас вышло слово Божие? Или до вас одних достигло?

Речь обращена к кому-то, как бы возразившему ему. Что говорит, вы противитесь, и не признаете хорошим, чтобы жены молчали в церквах? Не потому ли, что вы учители, и от вас проповедь перешла к прочим? Ужели вера утвердилась у одних вас, и вы не должны принимать то, что принято другими? Вы — верующие, но не первые, не единственные. Посему и вы должны охотно принимать то, что угодно вселенной.

Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что я пишу вам, ибо это заповеди Господни.

К концу поставил то, что сильнее всего, именно, что так повелевает чрез меня Бог, и это, несомненно, признает тот, кто у вас почитается пророком или имеющим иное какое-нибудь духовное дарование, например, дар знания.

А кто не разумеет, пусть не разумеет.

То есть: я сказал; кто хочет, тот поверит. Такой тон речи показывает человека, не свое желание старающегося исполнить, но имеющего в виду общую пользу. Так обыкновенно поступает Павел тогда, когда не очень нужно противоречить. Ибо какая нужда Павлу противостоять и убеждать, что слова его суть заповеди Божий, когда он говорит своим ученикам, и сказал уже, что кто духовен, тот признает их божественность? Очевидно, что все поспешат назвать их божественными, дабы показаться духовными.

Итак, братия, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, но не запрещайте говорить и языками.

Поговорив о дарованиях, вставил слово о женщинах: теперь опять говорит о дарованиях, и дару пророчества дает первое место, сказав: ревнуйте, а дару языков — второе. Не сказал: позволяйте, но: не запрещайте. Так мы обыкновенно говорим о предметах не необходимых, ни позволяя, ни запрещая.

Только все должно быть благопристойно и чинно.

Как бы сразу все исправляет, и то, что касалось говоривших на языках, и то, что касалось жен, говоривших в церкви, и вообще все, что у них происходило не в порядке. Благопристойно же и чинно будет все тогда, когда говорящие на языках будут говорить с истолкованием, а не как беснующиеся, когда пророки будут друг другу уступать, когда жены будут молчать.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам.

Переходит к учению о воскресений, которое составляет

основание нашей веры. Ибо если нет воскресения, то и Христос не воскрес; если же Он не воскрес, то и не воплотился; и таким образом вся наша вера исчезнет. Поскольку такие колебания были у коринфян (ибо внешние мудрецы готовы принять все, только не воскресение), то Павел и подвизается за воскресение. Весьма мудро он напоминает им о том, что ими уже принято на веру. Ничего, говорит, странного я не говорю вам, но даю вам знать , то есть напоминаю о том, что уже было вам сообщено, но позабылось. Назвав их братиями, отчасти смирил их, отчасти напомнил им то, от чего мы стали братиями, а именно, от явления Христа во плоти, в которое могли перестать верить, и от крещения, которое служит образом погребения и воскресения Господня. Именем благовествования также напомнил о тех бесчисленных благах, которые мы получили чрез воплощение и воскресение Господа.

Которое вы и приняли.

Не сказал: которое вы слышали; но: которое вы приняли; ибо они приняли его не по слову только, но и по делам и чудесам. Сказал так и для того, чтобы убедить их содержать оное как давно принятое.

В котором и утвердились, которым и спасаетесь.

Хотя они колебались, однако говорит, что устояли в нем: он намеренно представляется незнающим, и предупреждает их, чтобы не могли отрицаться, хотя бы и очень пожелали того. Какая же польза от того, что стоите в нем? Та, что вы спасаетесь.

Если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам.

Говорит как бы так: о том, что есть воскресение, я ничего не сообщаю вам; ибо в этой истине вы и не усомнились. Но может быть, вам нужно знать то, каким образом будет воскресение, о котором я благовестил вам. Об этом-то, то есть о том, как будет воскресение, я и говорю вам теперь.

Если только не тщетно уверовали.

Чтобы словами вы утвердились не сделать их беспечными, говорит: если вы удерживаете, если только не тщетно уверовали, то есть если вы не напрасно называетесь христианами. Ибо сущность христианства заключается в учении о воскресении.

Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял.

Так как учение о воскресении очень важно, то я преподал оное первоначально. Ибо оно есть как бы основание всей веры. Принял же оное и я, то есть от Христа. Посему, как я содержу оное, так и вы должны содержать. И как вы приняли в начале, то ныне вы не правы, когда усомнились хотя на время.

То есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию.

Эти слова очевидно, принадлежат Самому Христу, говорившему чрез Павла. Поскольку манихеи будут впоследствии говорить, что Павел смертью называет грехи, а воскресением освобождение от них, то Ему угодно было сими словами заранее обличить их. Так, Христос умер. Какой смертью? без сомнения, телесной, не греховной; ибо Он греха не сотворил. Если же они не постыдятся сказать, что и Он умер смертью греховной, то как сказано, что Он умер за наши грехи? Ибо если и Он был грешник, то как Он умер за наши грехи? Весьма ясно поражает их и сим замечанием: по Писанию. Ибо Писания везде приписывают Христу эту телесную смерть. Так говорится: пронзили руки мои и ноги мои (Пс. 21:17); еще: воззрят на Того, Которого пронзили (Зах.12:10); еще: Он изъязвлен был за грехи наши; за преступления народа моего Он идет на смерть (Ис. 53:5,8).