Толковая Библия. Том 10

Лопухин Александр Павлович

Строфа вторая (ст. 6-13): Иоанн был послан от Бога, чтобы свидетельствовать о Слове как об истинном свете, но когда Слово явилось к своим, свои Его не приняли. Нашлось, впрочем, немного таких, какие приняли Слово, и вот этим людям была дана Словом власть стать чадами Божиими.

Строфа третья (ст. 14-18.): Слово стало плотью в Иисусе Христе и обитало с людьми, которые видели Его величие как Единородного от Отца, полного благодати и истины, так что верующие в Него получили от Него в изобилии благодать. Чрез Него, Который выше Иоанна Крестителя и законодателя Моисея, возвещена благодать и истина невидимого Бога.

Основная мысль пролога высказана в ст. 14-м: "И Слово стало плотию, и обитало с нами". Все предшествующее и последующее служит к характеристике Божественного Лица, Которое в Иисусе Христе стало человеком и открыло людям благодать и истину невидимого Бога. Из пролога мы сначала узнаем, что Слово существовало у Бога еще до сотворения мира и что

самый мир Ему обязан своим происхождением. Узнаем также, что, в частности, для человечества Слово было светом и жизнью еще до Своего воплощения. Затем, евангелист, чтобы подготовить внимание своих читателей к следующему далее краткому известию о воплощении Слова, упоминает о послании Богом Иоанна Крестителя как свидетеля о пришествии Слова к Своему народу и об отношении иудейского народа к явившемуся Слову. Таким образом, евангелист вполне логично подходит далее к изображению самого воплощения Слова и величия принесенных Им с Собою благ.

Замечательно, что все содержание пролога состоит в исторических фактах, а не рассуждениях. Мы чувствуем, что евангелист дает нам не какое либо философское построение, а краткую историю воплотившегося Слова. Поэтому и речь пролога напоминает собою речь историка.

По замечанию Кейля, правильное понимание всего пролога зависит от объяснения термина Логос, переведенного у нас в Библии выражением "Слово". Греческое существительное имеет различные значения в классическом греческом языке. Оно может означать:

a) высказывание и сказанное, и

b) рассуждение, обдумывание и способность рассуждать, т.е. разум или рассудок.

Есть и еще не мало значений этого слова, но все они имеют свою основу в указанных двух главных значениях термина . Что касается второго значения рассматриваемого термина, (б) то хотя есть толкователи, настаивающие на необходимости, принять термин Логос в смысле разума, мы не можем этого допустить. Главное препятствие к этому допущению состоит в том, что в новозаветном греческом языке термин нигде не употребляется как означающий "разум" или "рассудок", а обозначает только действие или результат деятельности разума: отчет, расчет и т.д. (См. немецкий Словарь новозаветного языка Э. Прейшена 1910 г. столб. 668, 669). Но никто из беспристрастных читателей пролога не скажет, что есть хотя бы малейшее основание к тому, чтобы в прологе термин Логос истолковать в смысле "деятельности" или "результата деятельности разума:" этому ясно противоречит все, что сказано в 14-м и сл. стихах о воплощении Логоса [55] .

55

Гр. Л. Н. Толстой в своем труде "соединение, перевод и исследование 4-х евангелий" Санкт-Петербург, 1906 г. находит однако самым естественным передать смысл выражения Логос русским выражением "разумение", к которому, на основании 1 Ин. 1:1, присоединяет еще прибавление "жизни" (с. 15-20 первого тома). Но все, что Толстой говорит в подтверждение своего перевода, представляет совершенно в превратном свете все содержание пролога и, можно сказать, здесь у Толстого получается какая-то оргия аллегоризации, напоминающая собою те в высшей степени произвольные толкования Священного Писания, какие встречаются у старых еврейских раввинов...

Теперь относительно первого (а) главного значения термина Логос нужно сказать, что и на основании филологического прямого смысла этого термина и на основании всего учения евангелия Иоанна о Лице Господа Иисуса Христа, это значение — "Слово" — является единственно приемлемым в настоящем случае. Но понимая так это наименование в приложении ко Христу, нужно помнить, что евангелист, конечно, назвал Христа "Словом" не в простом (грамматическом) значении этого термина, понимал "Слово" не как простое сочетание звуков голоса, а в смысле высшем (логическом), как выражение внутреннейшего существа Божия. Подобно тому, как в слове Самого Христа открывалась Его внутренняя сущность, так и в Вечном Слове — Логос всегда открывалось внутреннее существо Божества. Бог есть дух, а где дух, там и слово — следовательно, "Слово" было всегда с Богом. Существование Логоса само в себе "отнюдь не обусловлено тем, что Он есть Откровение Бога Отца миру, т.е. отнюдь не обусловлено бытием мира, — наоборот, бытие мира находится в зависимости от того, что Логос становится для мира откровением Бога Отца, — но необходимо должно быть мыслимо как данное в самом бытии Бога Отца" (Знаменский. с. 9).

Отцы Церкви большей частью объясняли значение наименования Христа "Словом" при помощи сравнения Христа — Слова с "словом" человеческим. Они говорили, что как мысль и слово различны друг от друга, так и "Слово" — Христос был всегда Лицом отдельным от Лица Бога Отца. Затем они указывали, что слово рождается мыслью и рождается притом не через отсечение или истечение, а так, что мысль или ум остается в своем собственном составе: так и Христос есть Сын Божий, от рождения Которого в существе Отца не произошло никакого изменения. Далее отцы Церкви, принимая во внимание, что слово, будучи различно от мысли по образу бытия, остается всегда единым с мыслью

по содержанию или сущности бытия, выводили отсюда, что Сын един по существу с Богом Отцом и в силу этого единства по существу ни на одну минуту не разлучается от Отца. — Таким образом, рассматривая термин "Слово" как обозначение Сына Божия, отцы Церкви находили в этом термине указание на вечность Сына Божия, на Его личность и на единосущие с Отцом, а также на Его бесстрастное рождение от Отца. Но кроме того, имея в виду, что этот термин может означать и слово произнесенное, а не только существующее в мысли (внутреннее), отцы Церкви понимали этот термин в приложении ко Христу и как обозначение того, что Сын являет миру Отца, что Он есть откровение Отца миру. Первое понимание может быть названо метафизическим, а второе – историческим.

Среди новейших богословов критического направления утвердилось воззрение, будто бы термин Логос у Иоанна имеет только значение так называемого "исторического предиката", а вовсе не определяет по существу Лицо Христа Спасителя. Евангелист будто бы хотел этим термином сказать, что Христос есть откровение Божие миру. Так, по мнению Цана, Логос есть имя, принадлежащее не кому другому, как только историческому Христу: это — такой же предикат или определение Христа, каковы и далее следующие в прологе определения "свет", "истина" и "жизнь". Христос до воплощения не был Логосом, а стал таковым только по воплощении. К этому взгляду Цана приближается мнение Лютардта, по которому Христос назван у Иоанна Логосом в том лишь смысле, что в Нем нашла себе завершение вся совокупность божественных откровений. Наконец, по воззрению Гоффмана, у Иоанна под Логосом следует разуметь апостольское слово или проповедь о Христе. Из русских ученых на сторону этих ученых стал кн. С. Н. Трубецкой, в своей диссертации о Логосе (Москва 1900 г.).

Но против такого понимания рассматриваемого термина у Иоанна говорит в высшей степени ясное указание самого евангелиста, находящееся в 14-м стихе пролога: "И Слово стало плотью". То, что в известное время приняло плоть, очевидно должно было существовать и ранее этого времени, без плоти. Ясно, что евангелист верил в предсуществование Христа как Сына Божия, как Вечного Слова Божия. Затем, против такого узкого понимания немецких экзегетов громко вопиет все содержание Евангелия Иоанна. В речах Господа, какие приводит Иоанн, везде выступает уверенность в вечном существовании Христа, в Его единосущности Отцу. Но ведь именно эти же идеи входят и в содержание рассматриваемого понятия "Слова" или Логоса. И к чему бы евангелист стал придавать такую торжественность своему прологу, если бы в нем шла речь о Христе только как об Откровении невидимого Бога? Ведь такие откровения имели место в истории домостроительства нашего спасения и в Ветхом Завете (напр., явления Ангела Господня), а между тем, Иоанн своим прологом хочет открыть, так сказать, совершенно новую эру в истории спасения...

Заметить нужно еще, что когда мы настаиваем на том, что у Иоанна термин Логос означает "Слово", а не "разум", то мы этим не отрицаем того, что Слово вместе с тем есть и Высший Разум. И человеческое слово не существует вне отношения к мысли, выражением которой оно служит. Точно так же все новозаветные свидетельства о Сыне Божием как Истине и Источнике всякой истины, не оставляют сомнения в том, что Слово Божие есть вместе и абсолютный "Разум Божий" (см. у Знаменского с. 175).

О том, откуда Иоанн взял это определение — Логос, см. ниже, в объяснении 18-го стиха пролога.

1. Пролог к Евангелию

1. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

В начале было Слово. Этими словами евангелист обозначает вечность Слова.

Уже выражение "в начале" ясно указывает на то, что бытие Логоса совершенно изъято от подчинения времени, как форме всякого тварного бытия, что Логос существовал "прежде всего мыслимого и прежде веков" (Иоанн Златоуст) [56] . Еще сильнее эта мысль о вечности Слова выражена присоединением к слову "в начале" глагола "было" . Глагол "быть" , во-первых, является обозначением бытия личного и самостоятельного, в противоположность глаголу "стать" , который обозначает появление чего-либо в известное время. Во-вторых, глагол "быть" употреблен здесь в прошедшем несовершенном времени, которое указывает на то, что Логос был уже в то время, когда тварному бытию еще только полагалось начало.

56

Ср. 1 Ин. 1:1. Там употреблено выражение , имеющее тот же смысл, что и выражение . Но последнее более оттеняет отличие Логоса от тварных существ не только по времени, но и по характеру бытия... Сравнивать же (как Годе) выражение у Иоанна с выражением у Моисея (Быт. 1:1) — нельзя, потому что у Моисея указано на начальный момент тварного бытия...