Толковый Типикон. Часть II

В каждой книге очень важно заглавие ее. Хорошее заглавие книги сразу показывает читателю, что нового он найдет в ней, даже подводит к решению вопроса, которому посвящена книга. Книга, называемая теперь Типиконом, носила ранее другие названия, например, употребительное и теперь — «Устав». Нынешнее ее заглавие выработалось веками, и уже это говорит за то, что оно должно быть продуманно и знаменательно. — Будучи прилагательным от — черта, вид, образец, модель, норма, означает «составленный по образцу» [1], но оно не одно и то же с , снимок, копия. Поэтому по-русски слово несколько

отвечает слову «образцовый», если последнее употребляется в смысле «наиболее отвечающий своему образцу». , при котором подразумевается , книга, может означать «книга образцов», образцов понятно чего. Только в одной Православной Церкви книга, излагающая порядок богослужения, носит такое оригинальное заглавие. Оно непереводимо на славянский язык, почему и оставлено без перевода. Слово «устав» было бы неточной передачей греческого («устав» соответствует греческ. ).

{с. 447}

Такое заглавие искусно определяет характер не только книги, которой усвоено оно, но и самого богослужения, которым занимается эта книга. По отношению к этому богослужению книга с таким заглавием хочет не столько узаконить его малейшие частности, устраняя в нем всякую свободу отправителей, сколько хочет нарисовать высокий идеал богослужения, который красотою своею вызывал бы всегдашнее невольное стремление к его осуществлению, в полной мере, может быть, и не всегда возможному, как и осуществление всякого идеала, следование всякому высокому образцу. Таков, по существу, и весь закон Христов, не осуществимый вполне во всей его небесной высоте, но божественным величием своим возбуждающий неудержимое влечение в человечестве к его осуществлению и чрез то животворящий мир.

Неудивительно, что такое глубокое заглавие нашей книги имело длинную и сложную историю. На пути своего образования Типикон переменил следующие названия. Тот, кого предание считает автором ныне действующего у нас устава, так называемого Иерусалимского, — св. Савва Освященный (V в.) — свой кратенький устав назвал сам, или назвали так записавшие его, сразу тремя словами: (образец, предание и закон). Представителю другой формы церковного устава, долго имевшей гораздо более широкое распространение, чем первая, — св. Феодору Студиту (IX в.) усвояют устав с именем , отобраз, очерк. Перенесшему второй устав на св. гору Афонскую, где он имел получить новую переработку, св. Афанасию Афонскому (X в.) приписывают составление 'а («преобразование», «представление») [2]. Древнейший из дошедших до нас полных уставов, устав храма Константинопольской св. Софии (IX–X в.), дошел до нас без заглавных листов, но, по всей вероятности, носил название , соборник, или сборник соборов, т. е. указатель дней, в которые бывают торжественные богослужебные собрания [3]. Соперничающий с этим уставом по древности и полноте Синайский список устава называется , сборником правил. А в XI в. появляется в приложении к церковному уставу уже и термин , хотя еще с другими, пояснительными названиями. Устав Константинопольского Евергетидского монастыря в рукописи XII в. надписывается . Устав в одной рукописи Туринской университетской библиотеки называется . XIII в. в заглавиях рукописей {с. 448} уже появляется и одно слово без пояснений. Так озаглавливается, например, рукопись XIII в. Валличелиановской библиотеки в Риме [4] и, по-видимому, насколько можно прочесть, рукопись Севастьяновского собрания Московского Румянцевского музея № 491/35. Таким образом, во всех попытках заглавия нашей книги чаще всего склонялись к словам, произведенным от . Древние славянские переводы колеблются в передаче греч. между «устав» и «типик». Большая часть рукописей переводит «Устав»; так ркп. Московской Синодальной б. № 328/383 XIV в., № 329/384 XIV в. и др. Но ркп. Сев. собр. Рум. м. № 27/1458 — 1372 г. «Типик»; так же № 330/485 М. Син. б. конца XIV в. Печатные издания до 1641 г. озаглавливались «Устав» или «Око церковное»; в изд. 1682 г. это заглавие исправлено «Типикон». У старообрядцев: «Устав», в послесловии: «сиречь Око церковное».

Полное заглавие Типикона ныне на входном листе: «Типикон сиесть устав». На 1 листе: «Типикон сиречь изображение церковнаго последования во Иерусалиме святыя лавры преподобнаго и

богоноснаго отца нашего Саввы. Тожде последование бывает и в прочих во Иерусалиме честных обителех; подобие и в прочих святых Божиих церквах». Заглавие, таким образом, связывает происхождение нынешнего устава с лаврою прп. Саввы Освященного, находящейся вблизи Иерусалима. История богослужебного устава не позволяет, как мы видели, с точностью определить, что в нынешнем Типиконе должно быть приписано св. Савве и порядкам его обители. Несомненно такое происхождение может быть усвоено только обычаю воскресного бдения, чином которого начинается нынешний Типикон. Возможно, что первоначально настоящее надписание Типикона и прилагалось ближайшим образом к «последованию» воскресного бдения.

Заглавие в таком почти виде повторяется во всех полных списках устава, известных ныне только с XIII в. Но в некоторых нет последнего предложения «Тожде последование бывает…» (например, в одном греческом списке из библиотеки самой лавры св. Саввы XVI в. [5]). Без этого предложения заглавие, должно быть, и имело свой первоначальный вид. Следующий по древности вид заглавия, должно быть, когда вместо этого предложения стоит прибавка: (в лавре св. Саввы) «и в большинстве здесь встречающихся св. монастырей» (так в греч. ркп. Ватик. библ. 1346 г. № 320/331). В большинстве же рукописей нет только добавки: «подобие и в прочих св. Божиих церквах», очевидно, самой поздней (так в ркп. Моск. Син. библ. № 328/383 и 329/384, Рум. Муз. Сев. собр. № 27/1458 и др.).

{с. 449}

{с. 450}

Типикон начинается изложением воскресной службы, так как она образовалась ранее будничной и послужила основой и образцом для последней Такое начало для Типикона тем естественнее, что в большинстве церквей служба в будни совершается сравнительно редко.

Такое начало для Типикона, как и заглавие его, выбрано тоже не без исторического колебания. Древнейшие памятники церковного устава IX-X в.: , приписываемый св. Феодору Студиту, с именем св. Афанасия Афонского и Канонарь Синайской библиотеки — начинаются с пасхальной службы. Устав Великой Константинопольской церкви IX в. и др. — с месяцеслова. Уставы студийского типа — с недель, подготовительных к Четыредесятнице. Впервые уставы иерусалимского типа стали начинать Типикон с вечерней службы, что объясняется тем значением, которое они придали празднованию воскресного дня.

Изложение воскресной службы в Типиконе начинается с вечера субботы ввиду того, что церковный день у нас, христиан, как и у евреев, начинается с вечера [6], так как течение времени, по учению Св. Писания, началось с вечера. Празднование же воскресения тем естественнее начинать с вечера, что и самое воскресение Христово произошло в «вечер субботний» [7], т. е. в субботнюю ночь. Естественно, что эту ночь, начиная с вечера, церковный устав назначает проводить в молитвах.

Ряд таких молитв, или воскресных служб, открывается девятым часом и малой вечерней. 1-я гл. Типикона и излагает чин этих двух служб, присоединяя к ним еще чин вечерней трапезы. Этим трем частям, на которые естественно распадается 1-я гл. Типикона, при рассмотрении ее мы предпошлем замечание о благовесте и об обычном начале церковных служб, так как то и другое упоминаются в Типиконе здесь впервые.

Благовесту в Типиконе вообще уделяется много внимания, и справедливо. Он не только оповещает о времени службы, но и подготовляет христиан к ней: общепризнано то благодатное действие, которое он оказывает на душу. Для отсутствующих же на богослужении он некоторым образом и {с. 451} заменяет последнее. Он, собственно, есть уже самое богослужение, совершаемое звуками музыки. Ветхозаветное богослужение состояло преимущественно из музыки, и вот, как бы в воспоминание об этом, в знак неразрывной связи его с этим богослужением, более духовное и возвышенное богослужение новозаветное в колокольном звоне имеет свою священную музыку, из всех родов которой оно выбрало, таким образом, наиболее простой, строгий и безыскусственный.