Толстый демон. Часть 4. Это есть наш последний и решительный

Артемьев Роман

С ближайшей сосны сорвался ворон и, пролетев над самыми головами, скрылся в темноте. Шурик чуть повел головой, принюхиваясь, затем уверенно двинулся в ту же сторону. На ходу он тихим голосом давал пояснения оторопевшей принятой.

— Кромник прадед поставил в старой лакуне. Природной, ее только укрепить и расширить пришлось. Пространство так завернуто, что смертным сюда ходу никак нет — ни пешком, ни с помощью техники. В своем доме старейшина почти всемогущ и всеведущ. Времена года, климат, смена дня и ночи и все прочее в реальности регулируются его волей.

— Ничего себе.

— А ты

как думала? Зря его, что ли, богом почитали?

Сосновый лес сменился осиновым, березовым, чуть видимая тропика минут десять петляла по величественной дубовой роще. Наконец, путники вышли на опушку леса. Посреди небольшого поля, на возвышенности расположился даже не поселок — целый городок, разве что без крепостных стен. Центром селения служило огромное дерево, вокруг которого расположились деревянные, двух- и трехэтажные дома. Шурик ткнул пальцем:

— Домики для гостей. Прадед и ближники живут в Древе, оно изнутри больше, чем снаружи. Пошли, нас ждут.

Городок выглядел полупустым и оживленным одновременно. По улицам ходили, ползали, летали разнообразные существа, похожие на обычных животных или знакомые только по сказочным мифам. Алла с трудом сдерживалась, чтобы не вертеть головой. Вот во вспышке огня исчез волк; четырехметровая змея плывет по воздуху, старательно огибая жующего травку кролика с налитыми кровью бешеными глазами; человек что-то тихо выговаривает демонстративно отворачивающемуся крылатому жеребцу. В тенечке под яблоней сидит, задумчиво перебирая камушки, двухметровый демон с красной кожей и копытами. Словно почувствовав взгляд женщины, он взглянул в их сторону и сразу вскочил на ноги.

— Здравствуй, Ассомбаэль! Давно не виделись!

— Здравствуй, Шелукха, — приветливо кивнул Шурик. — Извини, задержаться не могу — меня призывают.

— Я с тобой! — тут он скосил глаз на Аллу и конспиративно понизил голос. — А это кто? Она с тобой?

«Ребенок, — осознала Алла. — Маленький ребенок».

— Моя принятая Алла. Первая из тех, кто разделит мой путь.

— Ух ты! Ты обзавелся принятой!

Шурик слегка покачал головой и ожидающе посмотрел снизу вверх.

— А, да. Эээ… имя мне — Шелукха дар Ярил дар Тха. Старейшина Велус оказал мне великую честь, приняв в своем доме.

Женщина порылась в памяти и выбрала, как ей показалось, подходящий вариант.

— Рада приветствовать могущественного Шелукху. Славы и мощи тебе.

— Спасибо, — страшная гримаса, исказившая лицо мальчишки, должно быть, являлась смущенной улыбкой. — А что ты уже умеешь?

— Почти ничего, — с легкой душой призналась Алла. — Я совсем недавно прошла ритуал.

— А я могу в человека перекидываться… ненадолго, и ветер призываю, и берегиню поймал, а еще…

Под неумолчную болтовню Шелукхи маленькая компания подходила к высокой, метра четыре, яме у корней Древа. По пути они встретили еще двух дханна, но подходить и здороваться те не стали. Просто проводили взглядом, не прерывая беседы. Плечи у Шурика напряглись.

У самого входа в Древо приглашенных ждал высокий, метра под три ростом, чем-то похожий на вставшего на задние лапы волка дханн. Из одежды он носил нечто вроде кожаного передника и кожаную же перевязь с висящим на ней длинным ножом. Плюс — массивная серебряная серьга

с крупным неизвестным камнем в правом ухе. Впрочем, Алла призналась себе, что этот тип мог бы вообще не утруждаться вещами и смотрелся бы внушительно даже нагишом. Воздух вокруг неизвестного словно плавился, подрагивал от ощущения сдерживаемой мощи, заставляя принятую прятаться за спиной повелителя.

Шурик низко, до земли поклонился и застыл в такой позе. Шелукха торопливо скользнул мимо, исчезая с глаз долой.

— Здравствуй, сын. — Дханн перевел взгляд на растерянную и не знающую, как себя вести, Аллу. Пресмыкаться она не умела, мысль о том, чтобы простираться ниц, как полагается при встрече с отцом повелителя, вызывала подспудное отвращение. Может, обморок симулировать? Человековолк насмешливо оскалился, давая понять, что размышления женщины не остались для него секретом. — Я рад тебя видеть, Ассомбаэль. Действительно рад. Идем.

Толстяк, по-прежнему не отрывая глаз от земли, зашагал вслед за родителем. Алла настороженно — все-таки вход в место обитания семьи дханна здорово напоминал слегка облагороженную нору циклопических размеров — держалась за его спиной. К ее удивлению, внутри обстановка оказалась достаточно приятной. Древесные стены выглядели чистыми, сухими и источали приятный «живой» запах, под ногами мягко пружинил мшистый ковер, со светящегося приглушенным светом высокого потолка не капало и ничего не падало за шиворот. Украшения, если можно назвать так кое-где выпирающие корни или легкие переливы цветов на стенах, выглядели полностью естественными, случайными. Словно сама мать-природа выступила дизайнером необычного места, создав уютное и приятное глазу жилье.

Никакой магии.

Ни привидений, самозажигающихся факелов, ни странных существ с подозрительными гастрономическими пристрастиями. Ничего. От осознания этого факта принятая почувствовала одновременно облегчение и разочарование.

Коридор петлял, спиралью закручиваясь вокруг невидимого центра. Дханны шли молча, время от времени посматривая друг на друга. Алла уже достаточно изучила Шурика, чтобы понять — между отцом и сыном идет неслышимая посторонним беседа. Достаточно напряженная, если судить по вжавшейся в плечи голове толстяка. Наконец, оба остановились возле ничем не примечательного участка стены, в котором мгновенно образовался широкий проход куда-то вглубь. Волкоподобный демон слегка кивнул на дверь, затем скосил глаза на Аллу, сказал вслух:

— Я пришлю Неждану. Отдыхайте, если сможете.

Шурик смотрел в спину удаляющегося отца, пока тот не скрылся за поворотом. Потом, все так же молча, цапнул принятую под локоток и торопливо забежал в комнату. Там он развил бурную деятельность. Первым делом дханн усадил Аллу в непривычно выглядящее, но уютное кресло, и шипящим голосом строго-настрого запретил отлучаться. И шевелиться. И голос подавать. Затем из маленького холщового мешочка, извлеченного из-за пазухи, прямо на пол вытряхнул довольно большую кучку разнообразных предметов, в которой немедленно принялся с энтузиазмом рыться. При этом дханн походил на огромного мохнатого лабрадора, с недовольным ворчанием разгребающего снег в поисках замерзшего путника. Или медведя, занятого тем же, но с другой конечной целью.