Толстый демон
Шрифт:
Все бы хорошо, но демону не улыбалось получить под боком сильную и независимую нежить. Это сейчас, пока силенок маловато, русалка ведет себя примерно, а что будет потом? Торговались обе стороны отчаянно, причем свое преимущество толстяк использовал без зазрения совести, выдавливая новые и новые преференции. В конечном итоге сошлись на следующем: четыре раза в год Шурик выводит неупокоенную в город, обеспечивая подходящие условия для кормежки. В обмен русалка помогает ему подчинить Источник и в дальнейшем сообщает о любых посягательствах на его, Ассомбаэля, частную собственность. То есть становится добровольным стражем.
Поскольку
Вот и стоял сейчас дханн, в последний раз оглядывая сложный узор на земле, проверяя, не вырезал ли чего лишнего. Настроение у него было прекрасное, дела шли настолько хорошо, что даже подозрительно становилось. В который раз он прикидывал: карта Источника есть, нежить ритуалу мешать не станет, пентаграмма — человеческая выдумка, но для него самое то — начерчена правильно, артефакты в нужных точках расставлены. В сторонке стоит Славомира, если что пойдет неправильно, она подстрахует… Кажется, ничего не забыл?
— Ну что, — скрывая за напускной бравадой нервную дрожь, поинтересовался он у ведьмы, — начинаем?
— Погодить не хочешь? — спросила та в ответ. — Лично у меня нежити веры нету.
— Во-первых, ее карту я проверил где мог. А во-вторых, надо ковать железо, пока горячо! Вдруг потом передумает.
— И то верно, — протянула старушка.
В свою очередь она со скептическим видом оглядела рисунок, покачала головой и пробормотала под нос нечто вроде «вырожденец». По ее представлениям, чистокровный дханн должен обращаться к силам напрямую, без всяких костылей-подпорок, уместных для ведуна из человеческого рода. Однако вслух комментировать работу не стала. Отошла к дальним деревьям, туда, где уже сидела в каске Алла Борисовна, и тоже принялась обустраиваться поудобнее. В представлении женщин «поудобнее» означало — за толстым стволом с небольшой скатеркой, на которой стояли разные вкусности, начиная от деликатесов и заканчивая горячительными напитками. Вне зависимости от успешности действий своего якобы повелителя, принятая собиралась отметить события сегодняшнего дня.
На сей раз не было всплеска эмоций и попытки ощутить Источник чувствами — только голый математический расчет. Энергия, толчками исходящая от дханна, сглаживалась и превращалась в стабильный, ровный поток сложной системой артефактов, чтобы в нужное время в правильном количестве воздействовать на заданную точку Источника. Печать выстраивалась постепенно и неотвратимо. Узел за узлом оплетались чужеродной силой, один за другим подчиняясь воле заклинателя.
Шурик наслаждался работой. Редко когда его планы осуществлялись без сюрпризов, обычно происходило нечто переворачивавшее их с ног на голову. Сейчас же… Все шло великолепно. Дханну практически ничего не приходилось делать, он обеспечил первый толчок и в дальнейшем только следил, чтобы исходящий от него поток силы не слишком уж колебался от некой средней величины. Составленное в древние времена заклятие работало идеально, равно как и его собственные разработки. Толстяк испытывал законную гордость, глядя на плоды трудов своих.
Наконец последняя часть Источника покрылась тонкой вязью оплетших ее алых нитей чужой энергии. Шурик
Из-за ствола опасливо выглядывала Алла. Буйство стихий произвело на нее впечатление, подходить ближе она побаивалась. В противовес ей совсем рядышком притулилась неизвестно когда подошедшая Славомира. Именно к ней и обратился толстяк.
— Видала? — напрашиваясь на похвалу, обвел демон рукой сложное плетение, сиявшее пульсирующим красным цветом. — Вот что значит тщательно подготовиться. Пятнадцать минут — и дело сделано!
— Да видала, видала, — кивнула бабулька. — И впрямь быстро управился. Только куда теперь силищу этакую девать станешь?
— Как — куда? — удивился толстяк. — Туда же, куда и раньше. Ну может, амулеты заряжать стану и знающим продавать — родня рассказывала, затея прибыльная. Опять же месяца через два тебя посвящать воде будем. Думаешь, забыл, для чего все затевалось?
— Вот, кстати, по поводу посвящения. — Ведьма легким, обманчиво-коротким шажком разорвала дистанцию. — Ты знаешь, я передумала. Да ну его на фиг.
— Чего?!
— Я долго думала, ночей не спала. Меня терзали сомнения насчет избранного пути — не совершаю ли ошибку, настаивая на приобщении к в общем-то ненужной, хотя и престижной высшей магии? Окончательно глаза мне открыл брат Елпидифор. Святой человек верно сказал: важна не сила, важен опыт. Поэтому я решила не…
Прочувствованную речь прервало рычание. Шурик подрос, его кожа огрубела, и без того широкие плечи раздались еще сильнее, разрывая одежду, кончики ушей заострились и плотно прижались к голове. Волосы выпадали на глазах, открывая покрытый шишкообразными наростами череп, глаза превратились в одну узкую щелочку, из которой бешено выглядывал вертикальный янтарный зрачок.
Он старался, подвергал себя опасности, вкалывал как проклятый, чуть не подрался с монахом… И ради чего? Чтобы эта… эта… передумала?!
— Вариант успокоения номер раз не сработал, — резюмировала бабка. Превращения родича ее не слишком впечатлили. — Попробуем вариант два.
Со стороны вариант два выглядел простым и очень, очень быстрым. В первое мгновение старая ведьма, маленькая и слабенькая, стоит напротив жаждущего ее крови демона. Но уже в следующее, минуя промежуточные этапы, тонкий конец ее посоха с гулким треском вонзается Шурику точно посреди лба. Движение настолько быстрое и отточенное, что для стороннего наблюдателя кажется незаметным. Просто хоп — и все.
Толстяк еще пару секунд постоял, сведя глазки в кучку и возвышаясь над Славомирой на две полные головы, после чего медленно и величественно рухнул на спину. Бабулька уважительно покачала головой:
— Крепок парень, ничего не скажешь. Я таким ударом, бывало, из братиков дух на тренировках вышибала, а этот даже шевелится вроде… Пойду-ка я, пожалуй, подобру-поздорову. Алка! Твой очнется, ты уж наври ему чего-нибудь. Дескать, удар его хватил от душевных терзаний или еще что.
Принятая оглядела наливающуюся тугой краснотой шишку на лбу Шурика и скептически хмыкнула: