Том 1. Произведения 1926-1937

Введенский Александр Иванович

Фиогуров

вот оно то что не то

Горский (адвокат)

скажите куда попали

Соня

нас всех закопали

Арабский мальчик. Милостивые государыни войдите в наш сераль

Фиогуров

соглашаться или нет если да то или нет удивляться или нет или да то если нет я не знаю если я или знаю если я

Изотов (спешившись)

начнём пожалуй

Входят. Потом дерутся. Потом их выносят. Потом больше ничего нет.

Часть вторая

жили были шесть людей Фиогуров и Изотов Горский Соня парень Влас вот без горя без заботы речка жизни их лилась Фиогуров был учитель значит физику учил Горский адвокат мучитель буквоед и князь чернил а Изотов был концом ну

как будто был отцом воришку сына он имел молчит Изотов онемел стыдится верно или лицемерно а Соня девушкой была и тихой девушкой плыла в роскошных платьях расписных в московской шляпке золотой в средине гордых гор лесных она казалась молодой её жених был парень Влас без туфелек и без числа он не сводил далёко глаз с румяного лица и долго долго ждал кольца однажды все они толпой заснули. Ночь была конечно в железной ванне водопой шуршал водичкою беспечной очень много было часов шёл час ночной тридцать пятый и спали все без голосов и каждый был богатый имел мундир и сто рублей и много веток и стеблей вот спят они и смотрят сны одни из них противны другие как стакан ясны четвёртые крапивны то видит пуговицу он и думает ужели это сон пускает она имеет вид орешка мы скажем мы скажем этот сон насмешка то видит форточку она и в форточке цветок отличный краснеет от такого сна затем что это неприлично то видят численность они простую как весло и численность лежит как дни от страха ноги им свело то видят хвостики вещей то может быть события что будто лев рукой своей пришёл сюда убить её убить родить бедняжку ничтожную бумажку уже они устали спать и мигом все проснулись прошли на речку утопать едва воды коснулись вода прозрачная текла от горки к морю вниз сначала Соня вниз пошла как яблочко анис за нею влезли остальные и утонули как стальные на берегу остались брюки да платья пышные её немного ног большие руки дыханье память вот моё

<8–9 июня 1929>

Две птички, горе, лев и ночь ^*

две птички как одна сова летели над широким морем и разговаривали о себе ну просто как случайные индейцы и тишина была в стакане о горе птичка говорит одна не вижу солнечного я пятна а мир без солнечных высоких пятен и скуп и пуст и непонятен и я не таю как струна беда однако в том ответило хромое горе что будто мрамор это великое море окостенело и застыло а потом оно отплыть от берегов стремится и вот по волнам носится тушканчик с большим стаканом в северной руке а в стакане словно племя играет с барыней в ведро тут говорит вторая птичка и озирает хвост унылый и улыбается упрямо слегка вспотев что значит: носится тушканчик куда несётся злой зверёк и что он значит поперёк я не могу постичь зверька без золотого козырька пойдём молиться Богу горе дорогое не гляди на море ах что ты что ты горе скажет ах что ты птичка говоришь лишь полдень Бог тебе покажет ты зря Его боготворишь тушканчик этот неземной и неестественный зверёк летите птички все за мной изображайте пузырёк тут птичка первая сказала я одного не понимаю она частицами летала над пышной колокольней леса она изображала беса я одного не понимаю неясно мне значение игры которой барыня монашка со словом племя занялась и почему игра ведро спрошу я просто и светло о птичка медная сказало горе игрушка бледная при разговоре теряет смысл и бытиё и всё становится несносное питьё о молодая соль значения и слова но птичка говорит позволь и вдруг летает безголова тогда вторая половинка сквозная будто шелковинка порхает в облаке пустом запуталась в крыле густом и говорит о горе горе спрячь в ножны молодое море вторая птичка обезьяна а я как десять без изъяна я как число достойна смеха я вся из времени и меха и птичка села на кровать и стала вальсы шнуровать тут горе говорит но что же делает тушканчик давайте братцы поглядим в его стакане пышном тихом как видно появилась ночь и слово племя тяжелеет и превращается в предмет и даже барыня монашка ура ура кричит ведру но непредвиденным молчаньем вдруг наполняется стакан лев изгибается дугой и рёв разносится тугой над возвышенной горой над человеческой порой лев убивается порой было жарко и темно было скучно и окно вылезали из земли лопухи и ковыли плыл утопленник распух расписался: я лопух если кто без головы то скажи что он ковыль я царь зверей но не могу открыть дверей вздохнули все четыре птицы единогласно и легко и распустив хвостом косицы . . . . . и пили молоко но ночь в кафтане быстролётном и в железном картузе сказало голосом бесплотным виясь

на пиковом тузе о птички о родной тушканчик вам хорошо у вас разнообразны мысли а в мыслях будто кости в мясе чувства и многие понятия у вас а я пирующие птицы летающие так и сяк не понимаю слова много не понимаю вещи нуль но ты прекрасна велика ответил ночи пеликан на что моя величина скажи скажи хромое горе из моря я извлечена шипит внизу пустое море как раскалённая змея о море море большая родина моя сказала ночь и запищала как бедный детский человек и кукла в ручках затрещала и побледнел кузен четверг сестра сказал он ночи тёмной ты ночь я день глухой и скромный а эти звери все живые и эти птицы молодые и горе толстое хромое умрут холодною зимою солнце светить перестанет всё живущее завянет земля поморщится подсохнет и всё как муха сразу сдохнет тут испугались обе птички куда бежать им от судьбы пришли бои вражда и стычки и помешательства столбы взросли на поле сухопаром и дело кончилось пожаром

15 июля 1929

Зеркало и музыкант ^*

Посвящается Н. А. Заболоцкому

В комнате темно. Перед зеркалом музыкант Прокофьев. В зеркале Иван Иванович.

Музыкант Прокофьев

Иван Иванович ты хмур ты хмур печален и невесел как тучка голову повесил Иван Иванович ты амур

Иван Иванович (осваиваясь)

река или божок? Если река То я водянист Если божок То разумом чист

Музыкант Прокофьев

ты бог конечно. Посмотри желтеют твёрдые цветочки с безумным камешком внутри они забавные кружочки значки бесчисленных ответил

Иван Иванович

а ты их посетил?

Музыкант Прокофьев

а как же? посещал не раз положим мысленно…

Иван Иванович

и что же?

Музыкант Прокофьев

да там всё то же как у нас допустим выглянет звезда из своего гнезда и залетает будто муха я мигом напрягаю ухо я тихо в зверя превращаюсь и обонянье напрягаю вот в неподвижность я пришёл и сел на стол и стал как столб чтоб уловить звезды дыханье и неба скучное рыданье потом присел на табурет и созерцал небес портрет

Иван Иванович

и какова была картина?

Музыкант Прокофьев

весьма печальна и темна непостижима для меня умна смотри — в могильном коридоре глухое воет море и лодка скачет как блоха конечности болят у лодки о лодка лодка ты плоха ты вся больна от ног до глотки а в лодке стынет человек он ищет мысли в голове чтоб всё понять и объяснить и чтоб узнать движенья нить как звать тебя существо? спрошу спокойно его ответит: звали Иваном а умер я под диваном

Иван Иванович

скажи скажи какой несчастный какая скучная кончина о как мне жаль тебя мужчина ты весь как будто сок ненастный я слышу голос твой вокальный я плачу — херувим зеркальный

Вбегающая мать

Иван Иванович ты божок ударь в тарелку дунь в рожок в стекле испуганном и плотном тебя мы видим все бесплотным ты не имеешь толщины как дети люди и чины

Музыкант Прокофьев

однако подойдя к окошку я вижу ночь и хмурую дорожку и на дорожках этих узких я вижу разных птичек русских вот это зяблик это ворон вот соловей с берёзы сорван вот потрясающий как филин сидит на дереве Томилин и думает что он сова и составляет он слова

Иван Иванович

да это я умею хотя подчас немею не в силах выразить восторга пред поведеньем Наркомторга глядите все: цветы стоят на расстоянии деревья мокрые в росе фигуры гнут как девы Тани услышьте все: из-под земли несутся ноты бегут бобры спешат еноты все звери покидают норы минорные заводят разговоры и на своём животном языке ругают Бога сидя на песке: ты Бог наш плох ты шар наш худ от толстых блох свирепый зуд сердиты мы владыка всех владык и в дикой ярости надуем свой кадык

Входящая бабушка

собранье этих атеистов напоминает мне моря ругательств умных сатанистов их мысли будто якоря застряли в сомкнутых канавах и в человеческих тяжёлых нравах представим все отсутствие земли представим вновь отсутствие всех тел тогда войдут бездушные нули в сей человеческий отдел побледнеет как ланита минеральная планета вверх покатится источник и заплачет загрохочет скажет голосом песочник что он сыпаться не хочет что он больше не песок всадник мира и кусок