Том 1. Стихотворения

Бальмонт Константин Дмитриевич

Обыкновенная история

Она так шумно-весела,   И так светла, – Как между скал певучий ключ,   Как яркий луч. В ней все любовь, в ней все мечта,   И красота, Как все в лесу, в лучах весны,   Любовь и сны. Зачем же радостный расцвет   Веселых лет, – Как летний блеск сменен зимой, –   Окончен тьмой? Теперь навек с одним она,   Прошла весна. Как дым вкруг пурпура огней,   Он всюду с ней. Цветок

роскошный отблистал,   И мертвый стал. И как в гербарии он сжат,   Бесцветен взгляд. В ней ключ застывший усыплен,   В ней смутный сон, Как тусклый мертвенный налет   Стоячих вод.

Соединенные

Сожженный край томительной равнины, На ней забытый раненый солдат. Вдали синеют горы-исполины. – «Ты не придешь, ты не придешь назад!» Там, где-то, край обиженный и бедный. В глухой избе, за пряжей, у окна, Какая-то одна, с улыбкой бледной, Вдали от мужа – мужняя жена. Меняет Солнце область созерцанья, Роняет тень одним и жжет других. Все ближе ночь. Все тише восклицанья. В такую ночь пришел он как жених. Равнины спят. Пред счастьем пробужденья Меняет Солнце пышный свой наряд. К одной стране восходят все виденья. – Да, он придет, придет к тебе назад!

Придорожные травы

Спите, полумертвые увядшие цветы, Так и не узнавшие расцвета красоты, Близ путей заезженных взрощенные. Творцом, Смятые невидевшим тяжелым колесом. В час, когда все празднуют рождение весны, В час, когда сбываются несбыточные сны, Всем дано безумствовать, лишь вам одним нельзя, Возле вас раскинулась заклятая стезя. Вот, полуизломаны, лежите вы в пыли, Вы, что в небо дальнее светло глядеть могли, Вы, что встретить счастие могли бы, как и все, В женственной, в нетронутой, в девической красе. Спите же, взглянувшие на страшный пыльный путь, Вашим равным – царствовать, а вам – навек уснуть, Богом обделенные на празднике мечты, Спите, не видавшие расцвета красоты.

Влюбленные

Ieg gaar fra den ene til den anden Blomst, de er berusede.

К. Hamsun. Рап

Храня влюбленную истому, Я цепенею и гляжу. От одного цветка к другому   В саду перехожу. Воздушно ландыши белеют, В себя влюбляется нарцисс, И гроздья красных лилий млеют,   Раскрылись и зажглись. И счастью преданы немому, Уста раскрывшихся цветов, От одного цветка к другому   Струят блаженство снов. Я вижу, как они меняют Свой легкий праздничный наряд, Друг друга пылью соблазняют,   Влюбляют и пьянят. Душистой пылью опьяненный, Цветок целуется с цветком. А я, безумный, я, влюбленный,   С блаженством не знаком. Но я храню свою истому, Тобой живу, тобой дрожу. И от цветка идя к другому,   Всем – сердце расскажу.

«Я знаю людей с голубыми глазами…»

Я знаю людей с голубыми глазами, Я знаю, что принято думать о них. Но это молчание Неба над нами Не есть ли горящий безмолвием стих? Не стих, а поэма, о том, что лазурность Все

видит, все знает, всегда глубина, И молча твердит нам: «Безбурность. Безбурность. Я лучше, чем буря. Я счастие сна».

Вечерняя тишь

Темнеет вечер голубой, Мерцают розовые тени. Мой друг, скорей, пойдем с тобой На те заветные ступени. Над нами будет желтый крест, Цветные окна церкви темной. Зажжется небо, и окрест Повсюду будет блеск заемный. Багряно-огненный закат Во мгле осветит лица наши. С могил к нам розы обратят Свои раскрывшиеся чаши. Для нас надгробные кресты, В лучах последнего сиянья, Воспримут чары красоты, Как знак немого обещанья. И все тона, и все цвета, Какие только в небе слиты, Как в рай забытые врата, Нам будут в этот миг открыты. И смолкнут наши голоса, И мы, друг в друге пропадая, Погаснем, как в цветке роса, Как в тучке искра золотая.

Волны

Волна бежит. Волна с волною слита. Волна с волною слита в одной мечте. Прильнув к скалам, они гремят сердито. Они гремят сердито: «Не те! Не те!» И в горьком сне волна волне шепнула. Волна волне шепнула: «В тебе – мечта». И плещут вновь: «Меня ты обманула!» «Меня ты обманула. И ты – не та!»

Нарцисс и эхо

Aire у flor…

Calderon

Цветок и воздух, смущенный эхом, То полный плачем, то полный смехом. Цветок нарцисса, и звук заветный, Ответом вставший, но безответный. Над глубью водной, мертво-зеркальной, Бесплодно стынет цветок печальный, Своим обманут прекрасным ликом, Не внемля внешним мольбам и крикам. А звук заветный, хотя и внешний, Навек пронизан тоской нездешней, Ревнует, молит, грозит, пророчит, И вот рыдает, и вот хохочет. Но нет слиянья для двух прекрасных, Мы розно стынем в терзаньях страстных. И гаснут звуки, и ясны воды В бездушном царстве глухой Природы.

Мудрость сердца

Ты видал ли, как вздыхает вешний ветер меж цветов, Их целует, и качает, ими прян и сладко-нов. Ты видал ли, как лелеют волны лотос голубой, Как они цветок ласкают, окружив его собой. Ты видал ли, как воздушно светит в сумерках звезда, Как пред нею, вместе с нею, дышит вечером вода. В этом мудрость, в этом счастье – увлекаясь, увлекать, Зажигать и в то же время самому светло сверкать. Увлекая, увлекаться – мудрость сердца моего, Этим я могу достигнуть – слишком многого – всего!

Утренний цветок

Я нашел в лесу цветок, Он такой был легкий, нежный, И рукой моей небрежной Сломан тонкий стебелек. Много я сорвал цветов, И ликующих и бледных, В этих чащах заповедных, Далеко от городов. Но упрямая душа Говорит, что лишь вначале, В утро, чуждое печали, Радость счастья хороша. И воздушный тот цветок Я во всех своих скитаньях, В наслажденьях, и в страданьях, Позабыть никак не мог.